– Лера, у меня уже есть другие дела…

– Значит, нет? Ты обещал всегда меня поддерживать! – резко отодвинулась она, но Макс снова её обнял.

– Это слишком опасно. И зачем тебе этот особняк?

– Макс, у меня предчувствие, что я должна остаться. Должна! – прошептала Лера, с трудом сдерживая слёзы.

Макс нежно обнял её, успокаивая.

– У тебя просто шок, всё пройдёт.

Лера вдруг резко схватила его за воротник:

– Поклянись, что мы разберёмся в этом вместе!

– Лера, я…

– Поклянись! – с отчаянием потребовала она.

Макс, видя её состояние, кивнул:

– Хорошо, обещаю.

– Поклянись жизнью! – не отпускала его Лера.

– Клянусь… жизнью.

– Спасибо, – крепко обняла она его.

Лера изменилась за последнее время: она стала сильнее, решительнее и менее наивной.

В это время кто-то подошёл к спящей Насте. На стене проступила кровь…

Хмурое, серое утро скрыли тёмные тучи, подгоняемые штормовым ветром. Надвигалась гроза. Вокруг могилы молодой девушки, одетые в чёрное, стояли Лера, Тимофей, Володя, Нина, Арина, Максим, Света, Серёжа, их родители и многочисленные родственники. На плите было написано:

«Анастасия Раевская 01.07.1997 – 06.05.2016»

Молитву священника прервала молния, озарившая небо. Рухнул сильный дождь, словно само небо плакало вместе с друзьями. Прощальная церемония закончилась, но никто не мог уйти сразу – они молча смотрели, как ливень стучит по плите, осознавая, что больше никогда не увидят свою подругу. Кто ещё станет жертвой этого проклятого особняка?

Поминки. За длинным столом царило молчание, лишь изредка нарушаемое звоном бокалов. Кто-то пил, кто-то плакал, кто-то просто молча смотрел в пустоту. Лера, сидя рядом с Максимом, тихо произнесла:

– Родители Насти должны знать.

– Знать о чём?

– О том, что было. О Соне, о призраках… у нас есть доказательства!

– Лера, не сейчас, – отозвался Максим, – смотри, ему и так тяжело.

Алексей Иванович сидел в углу, погружённый в свои мысли, глядя на стакан с остатками виски. Он казался потерянным, словно мир вокруг перестал для него существовать.

– Потом будет ещё хуже, если он узнает, что мы скрыли правду, – упорствовала Лера.

– Я впервые с ней согласна, – вмешалась Света, сидевшая напротив, – по правилам мы должны сообщить клиенту о ходе расследования. Или ты забыл?

– Ладно, но нам нужно показать ему дневник.

– Я сейчас, – Лера поднялась и направилась к гардеробной за сумкой.

На выходе из зала она наткнулась на Марию, мать Насти, тихо рыдавшую в платок.

– Мария Ивановна…

– Лерочка… За что нам всё это? Чем мы провинились перед Богом? – с отчаянием спросила женщина, всхлипывая.

Лера попыталась её успокоить:

– Ни за что. Так бывает. Надо жить дальше, как бы ни было трудно.

После паузы она добавила:

– Говорят, человек уходит, когда завершает все дела на земле. Может, это переход в лучшую жизнь…

– Нет, это наша вина, я знаю, – прошептала Мария.

Лера услышала эти слова и насторожилась:

– В чём именно?

Мария заторопилась, будто не зная, как продолжить.

– Тётя Маша?

После долгой паузы женщина, наконец, заговорила:

– Я больше не могу держать это в себе. Дело в том, что… Ира – не наша родная дочь.

– Как это? Но ведь они близнецы…

– Они не близнецы, а просто похожи. 18 лет назад я не могла забеременеть, и Лёша предложил взять ребёнка «из пробирки» у своих друзей – учёных. Спустя год лечения я сама забеременела Настей, и она удивительным образом оказалась похожа на Иру… но потом я узнала страшную правду. Ира была не ребёнком «из пробирки», а похищенной девочкой, над которой Лёшины друзья ставили эксперименты. Настя, как оказалось, родилась похожей на неё из-за тех же генетических вмешательств, – голос её дрожал, – Мы всё время скрывали это от наших девочек. Я до сих пор не знаю, что стало с настоящей матерью Иры…