– У девочки переломы внешние и внутренние от ударов по всему телу. Её шансы выжить минимальны.

– Но она жива?! – с большой надеждой спросил Алексей Иванович.

– Да, но находится в глубокой коме. Её нужно везти в больницу и подключать к аппаратам.

– Так везите, подключайте! Я плачу любые деньги! – с нервами в голосе приказал Алексей Иванович.

– Я поеду с ней! – решительно воскликнул Вова, который через несколько минут сел в машину скорой помощи, после того как отнесли туда на носилках его девушку. Они уехали, а Алексей Иванович продолжил общаться с полицией:

– Как так?! Пять дней прошло с тех пор, как вы начали искать мою старшую дочь, вы не нашли ни следа, а сейчас, когда моя вторая дочь жестоко избита, вы опять говорите, что нет никаких следов?!

– Алексей Иванович, мы осмотрели тело Насти. Следов кулаков и вообще человеческих рук на ней не обнаружено. Её удары произошли из-за сильных падений на острые и тупые предметы. Причём никто её не бил. Всё выглядит так, будто она сама себя швыряла об стол, подоконник, шкаф и прочие окружающие предметы.

– Что за чушь вы несёте?! Кто избил мою дочь?!

– Алексей Иванович, удары не были нанесены кем-то посторонним… Лучше скажите мне, – обратился полицейский ко всем находящимся в комнате, – ваша подруга страдала суицидальными наклонностями?

Тут ребята переглянулись друг на друга удивлёнными глазами. Лера, как и остальные, возразила:

– Нет, вы что! Настя – абсолютно адекватный человек, она бы никогда не стала этим заниматься!

– Но бесследная пропажа родной сестры может быть мотивом.

– Да Настя все эти пять дней искала Иру! Она не позволяла себе впасть в депрессию, а проводила дни и ночи в лесу, лишь бы найти её. Из-за этого она заработала кашель с насморком, и мы уже заставили её лечь, отдохнуть. Но на суицид она бы никогда не пошла! Настя – человек с сильным характером! – продолжала Лера.

– Но никаких посторонних отпечатков пальцев в доме не обнаружено, только отпечатки ваших друзей, – посмотрел следователь на Алексея Ивановича. – Камеры наблюдения мы тоже проверили, и двери. С девяносто девяти процентной вероятностью могу вам сказать, что никто посторонний в дом не проникал.

Тут Алексей Иванович медленно направил взгляд в сторону друзей своих дочерей, на Леру, Арину и Тимофея:

– С вами же ещё были… этот аболтус-недоросток и Инна.

– Это Серёжа и Нина, – поправила его Лера.

– Мы и их отпечатки взяли, – сказал следователь.

– Этих двоих я не знаю! – сказал Алексей Иванович. – Где они?

– Наверху, – ответила Лера.

– Что делают?

– Спят… кажется…

Тут Алексей Иванович повернулся к следователю:

– Вот это и подозрительно! Одна из подруг пропала, вторая жестоко избита, а они спят! Сюда их, немедленно! – приказал мужчина, но следователь сказал:

– Если вы про граждан Нопенко и Воскресную, то их мы тоже проверили, и у нас нет оснований подозревать этих людей, – сказал он, смотря в листок и проверяя фамилии ребят. Тут Алексей Иванович сильно повысил тон:

– Как это нет оснований?! Если не эти сосунки, то кто?! Тем более, мы сами, лично, просматривали камеры наблюдения и убедились, что никто посторонний в дом не проникал и замки никто не ломал! Очевидно, что это кто-то из дома!

– А ещё, господин Раевский, я вам сказал заключение эксперта: удары не были нанесены другим человеком и это вовсе не были удары со стороны. Девушка сама налетала на предметы.

– Что за бред?! Как она сама могла налетать на предметы, я не пойму?! А как насчёт моей дочки Иры?! Она пропала прямо на входе, а на месте осталась кровь. На входе камеры, и вы всё равно не можете разобраться?!