Дальше всё ещё более узнаваемо. Первый большой взрыв, как «первый Христос», «космический Христос». Взрыв, как отдача себя, своего тела материи, пространству пустому, распространение, а значит – распятие в нём. Вспомним об этом, когда подойдём к германскому Одину. Сжатие взрыва – это смерть «на кресте», как и последующее «захоронение», символизирующее окончательное сжатие взрыва в точку. Даже полуапокрифическая идея «схождения Христа в ад» перед своим воскресением, находит свою параллель в алгоритме творения. Ведь «первое Я», сжавшись в точку, пытаясь, совершенно исчезнуть из этого пространства, убежать от ужаса пустоты, буквально вытесняет себя, тем самым, в мир «той стороны», в пространство «тьмы за глазами», «тьмы за спиной». Не зря, «первый родившийся» называется и «первым умершим», а потому, ещё и «царём мира мёртвых», ведь фактически, как мы уже говорили об этом, он является создателем этого «потустороннего» пространства. Так что, мотив «схождения во ад» для Христа как образа «первого Я», здесь вполне уместен.

После долгого времени, этого мучительного сжатия в точку, этих попыток спрятаться в потустороннем мире, «первое Я» всё же находит новый контакт с «божественным миром». Этот контакт и даёт «Я» возможность для нового проявления вовне, для начала настоящего творения вселенной. Этому этапу вполне соответствуют образы – Христа воскресшего, Христа обретшего новый, преображённый облик, Христа вознесшегося, и даже – образ учения Христа, начавшего распространение по всему лику земли благодаря его посланцам-апостолам.

Что рассказывает нам «Старшая эдда» древних исландцев и скандинавов.

…В мировой бездне Гинунгагап, в первичной пустоте, в результате взаимодействия огненного мира Муспельхейма и ледяного мира Нифльхейма, родился Великан Имир – первое живое существо. Вместе с ним родилась корова Аудумла, питаясь молоком которой, он и вырос большим и сильным…

– Уже здесь, вполне очевиден символ первого большого взрыва. Хотя, сначала, как я полагаю, «великан» символизирует «первое Я», возникшее, проснувшееся в пустоте. Что символизирует «корова»? Вообще, в принципе, символ «коровы» говорит о женском, пассивном, питающем, материнском начале. Думаю, это вполне очевидно. В данном же случае, на данном этапе творения, как ты сам понимаешь, выбор невелик. Она символизирует, – либо внешнюю пустоту, окружающую «первое Я», либо – пустоту внутреннюю, ту, что станет сырьём, материалом для взрыва. Хотя, возможно, что в её образе присутствует несколько смыслов. Имир «питается её молоком» и «вырастает большим», что, как кажется, достаточно ясно указывает на тьму внутреннюю, на сырьё, которое станет материалом, содержанием первого большого взрыва. Но есть эпизоды, где её образ, как кажется, ясно указывает на пустоту внешнюю:

…Сама Аудумла питалась тем, что слизывала соль с каменных глыб. Однажды она лизала глыбу так долго, что от тепла её языка глыба начала пробуждаться, обретая человеческий облик. За три дня из каменной глыбы появился Бури – отец всех богов…

Ты сам видишь, что в данном случае, «первое Я» символизируется Бури, «отцом всех богов», а точнее, в образе «каменной глыбы», из которой возникнет «отец богов», мы видим совершенно ясный образ «мирового яйца», в котором, в свернувшемся состоянии, ещё спит «первое Я», находясь в состоянии счастья, цельности, единения с «божественным миром». В символике данного эпизода, «мировое яйцо» раскрывается и «первое Я» разворачивается в мир по причине того, что «корова» «лижет» это «яйцо», эту «глыбу» языком. Как понять этот образ?