«Гея широкогрудая», конечно же, здесь не «земля», а лишь, раскинувшееся, разлившееся пространство пустое, что видит перед собою это самое «первое Я», об этом – подробнее, дальше. Станет оно, вся пустота эта, вместилищем всей нашей вселенной позже немного.

Уран же, вовсе не «звёздное небо», а тот самый взрыв, что собою заполнить пытался её. Ты спросишь меня – о каком это взрыве я говорю? О том ли, что «большим взрывом» мы называем? И – да, ведь был он первым, «из ничего», и всеохватным, и – нет, ведь недолго пробудет, а схлопнется он, и только потом, вселенная, уже настоящая наша начнёт появляться.

…Дети рождённые

Геей-Землёю и Небом-Ураном,

были ужасны, и стали

отцу своему ненавистны

с первого взгляда.

Едва лишь на свет

кто из них появился,

каждого в недрах Земли

незамедлительно прятал родитель,

не выпуская на свет,

и злодейством своим наслаждался.

С полной утробою,

тяжко стонала Земля-великанша…

Каждый «ребёнок», Ураном и Геей рождённый – это лишь символ того, что взрыв расширенье своё в пустоте продолжает. То есть, это его составляющие. Заметил ты странность в тексте у Гесиода? Этих «детей», их «отец» в «мать» помещает. Задумайся, ведь это же всё меняет. Будь она «матерью», в более нам смысле привычном, она бы их, породив, помещала куда-то. Здесь же «супруг», детьми её наполняет, отягощая, всё больше и больше. В появлении этих «детей», помещаемых в «мать», и, её «наполняющих», больше и больше, видим мы символ достаточно ясный. Он говорит нам о взрыве вселенском большом, пустоту наполняющем, пытаясь всю бездну её собою заполнить. Идея же «детей ужасных», «отцу ненавистных» объясняется всё тем же бесконечным расширением взрыва в пространстве, ведь в этом при желании можно увидеть, и разрушение, и разрыв, и отторжение. В дальнейшем мы с тобой встретим множество самых разных примеров подтверждающих эту идею.

…Злое пришло ей на ум

и коварно-искусное дело.

Тотчас породу создавши

седого железа, огромный

сделала серп и его показала

возлюбленным детям,

и, возбуждая в них смелость,

сказала с печальной душою:

«Дети мои и отца нечестивого!

Если хотите быть мне послушными,

сможем отцу мы

воздать за злодейство

вашему; ибо он первый

ужасные вещи замыслил».

Так говорила. Но, страхом

объятые, дети молчали.

И ни один, не ответил.

Великий же Крон хитроумный,

смелости полный, немедля

ответствовал матери милой:

«Мать! С величайшей охотой

за дело такое возьмусь я.

Мало меня огорчает

отца злоимянного жребий

нашего, ибо он первый

ужасные вещи замыслил.

Так он сказал. Взвеселилась

душой исполинская Гея.

В место укромное сына

запрятав, дала ему в руки

серп острозубый, и всяким

коварствам его обучила.

Ночь за собою ведя,

появился Уран и возлег он

около Геи, пылая

любовным желаньем, и всюду

распространился кругом…

«Всюду распространился кругом», – новое указание на стремление первого взрыва большого к расширению бесконечному. Всё же остальное в вышеприведённом отрывке, это драматургия, украшающая повествование, но лишь отвлекающая от настоящего его смысла.

…Неожиданно левую руку

Сын протянул из засады,

а правой, схвативши огромный

серп острозубый, отсёк

у родителя милого быстро

член детородный и бросил

назад его сильным размахом…

Кастрация – символ совершенно ясный. Это лишение силы, лишение возможности воспроизводства, возможности роста, прекращение этого роста. То есть, речь идёт о прекращении расширения взрыва. Но, что же дальше? А дальше – движение назад, к источнику, к центру, сжатие, схлопывание. На это же, на возвращение назад, на схлопывание взрыва ясно указывает символ, что мы видим в строках – «бросил назад его сильным размахом».