Говоря о великом Кришне, имеет смысл вспомнить ещё один очень странный эпизод. Странным я его называю потому, что он откровенно чужероден той длинной истории в которую включён. Я говорю о великом эпосе «Махабхарата». Основная линия этого эпоса, на мой взгляд, повествует нам о древнейшей, драматичной истории человечества. Но как и бывает обычно с длинными мифологическими историями, составлена она из совершенно разных мифов. Порой они по-разному говорят нам об одном и том же, порой же, о совершенно разном. И в том и в другом случае, последовательное их расположение, строго говоря, является ошибкой. Полагаю, что создатель, составитель эпоса, так же как многие его коллеги, не устоял перед ярким колоритом имеющихся в его распоряжении мифологических эпизодов, и не понимая их настоящего смысла, включил их в повествование. Смысл же их, порой говорит нам о драматичной истории возникновения человечества на Земле, а порой, – даже о начале творения вселенной, как в примерах, что мы рассмотрим с тобой сейчас.

Итак, в повествование рассказывающее нам о расколе древнейшего человечества, на «погрязших во тьму» и «держащихся света», я полагаю, что речь здесь идёт о древних атлантах, хотя не настаиваю на этом, итак, в это повествование вдруг вклинивается откровенно космогонический мотив. То же самое встречалось нам чуть выше, когда мы обнаружили космогонический эпизод с холмом Говардхан внутри эпоса «Рамаяны», так же повествующей о древнейшей истории человечества. Здесь юный Арджуна, лучший из Пандавов, тот, что вскоре удостоится близкой дружбы божественного Кришны, сопровождает сестру Кришны Субхадру, на её пути домой, в Двараку. В результате мелкой ссоры молодых влюблённых, девушка продолжает путь одна и попадает в руки демону, злодею Калаяване. Демон угрожает девушке, требуя появления Кришны, ненавидимого им. Когда через некоторое время Кришна появляется, он, вопреки своему статусу героя, не вступает в поединок с Калаяваной, а смеясь, убегает от него. Он говорит Арджуне, что этого демона не убить, ведь не зря, его имя говорит о «смерти» и «времени».

Кришна прячется от Калаяваны в пещере, и тот, яростный и негодующий от такого поведение своего врага, проникает туда вслед за ним. После долгих поисков, демон обнаруживает кого-то, спящего на полу пещеры укрывшись яркой желтой тканью. Потеряв голову от гнева при виде такого к нему пренебрежения, он пинает спящего ногами. Но спящим, оказывается великий мудрец Мучукунда, который проснувшись, гневным взглядом своих глаз, испепеляет демона. Кришна выражает мудрецу почтение и, с извинениями за беспокойство, удаляется. Дальше из его слов мы узнаём, что это великий Мучукунда, который когда-то очень давно покорил весь мир, а потом, осознав суетность жизни, ушёл в аскезу. На мой взгляд, история, о мудреце покорившем весь мир и о его победе над «смертью» и «временем», откровенно не совпадает по своим масштабам с основным повествованием эпоса Махабхарата. Что же я вижу в этом небольшом эпизоде?

Полагаю, что Калаявана символизирует сжатие первого большого взрыва. Девушка, сестра Кришны, что бросив Арджуну пошла вперёд, символизирует взрыв, его расширение. Схвативший её демон, символизирует переход взрыва от расширения к сжатию. Появившийся Кришна, хотя это и произошло позже, символизирует всё тот же взрыв, но когда он убегает от Калаяваны, он точно так же символизирует сжатие взрыва. Найдя убежище в пещере мудреца, наш герой символизирует сжатие взрыва в точку. То же самое символизирует Калаявана, вошедший в пещеру вслед за ним. Мало того, об этом же повествует нам сама история мудреца Мучукунды. «Завоевать весь мир», это значит, – взорваться в пространстве пустоты первым большим взрывом. «Осознать суетность всего этого», – перейти от расширения взрыва к его сжатию. «Уйти в вечную медитацию в пещере», – прямое указание на сжатие взрыва в точку. То, что мудрец своим гневным взглядом испепелил Калаявану, символизирует выход, испуганно свернувшегося «первого Я», вовне, во второе творение, в настоящее творение вселенной. Мы уже говорили о том, что принцип схлопывания взрыва близок теме смерти и теме времени. Ты помнишь, что мы говорили о титане Кроне эллинской мифологии, а о боге Шиве мифологии индуизма в этом контексте, мы ещё поговорим. То, что Мучукуда испепелил Калаявану означает, что свернувшееся «первое Я» преодолело своё испуганное, судорожное сжатие, и осмелилось проявляться вовне вновь.