Мое сердце сжалось в предчувствии беды.

– Я должен ехать, – голос Алекса прозвучал тихо и глухо, но мне показалось, что задрожали стены. Конечно, я всегда знала, где-то глубоко-глубоко в своем подсознании, так глубоко, куда я смогла затолкать это знание, что рано или поздно что-то должно случиться, что перемены неизбежны. Но все равно, это было так невыносимо ужасно. Конец счастью, конец всему.

Я молчала, но знала: Алекс прекрасно понимает мое состояние. Он приподнялся, облокотясь на подушку.

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Ты нужна мне, и я хочу, чтобы ты была рядом.

Он не дал мне ответить, хотя я и не собиралась, потому что от неожиданности как будто позабыла все слова и молча смотрела на него, не веря услышанному.

– Доверься мне. Я дам тебе все, поверь, для меня мало невозможного.

Теперь он ждал, глядя мне в лицо.

– Мне нужен только ты рядом.

Алекс улыбнулся, и по его глазам я поняла, что он не сомневался в моем ответе.

Париж встретил нас занудным моросящим дождиком, и хотя это было самое нелюбимое мною состояние погоды, сейчас оно совсем не портило настроение. Такси довольно быстро домчало нас от аэропорта до городских улиц, где пришлось немного сбавить скорость. И вот, миновав здание Оперы, мы неспешно выехали на Вандомскую площадь и почти сразу остановились перед отелем «Ритц».

Поспешивший к нам, но при этом не растерявший ни капельки своего достоинства швейцар открыл передо мной дверь такси, портье подхватил чемоданы.

Я уже почти привыкла к образу жизни Алекса, к неброской роскоши, богатству, дорогим вещам и тому, что он имеет столько средств, чтобы позволить себе это, и была готова к тому, что может меня ожидать. Но все же шикарный номер поразил меня. Здесь были гостиная, спальня, два санузла и огромный гардероб. Вся мебель из дерева, обитая дорогим тисненым бархатом, хрустальные светильники, бронзовые канделябры, картины на стенах, мраморные камины, в общем, роскошь в каждой детали. Еще в номере была просторная терраса с видом на площадь.

К вечеру дождь прекратился, и на короткое время, пока не пришла пора уходить за горизонт, выглянуло солнце. Пока мы ужинали в ресторане отеля, мебель на террасе просушили, принесли шампанское в ведерке со льдом и закуски – разнообразные сыры и фрукты.

Алекс наполнил бокалы. Пузырьки весело лопались за запотевшим стеклом. Чуть влажный воздух доносил до нас запах цветов и зелени.

– За тебя, моя девочка! – бокал Алекса легонько звякнул, коснувшись моего.

Я сидела на мягких подушках кресла, поджав под себя ноги, вдыхая чуть прохладный после дождя воздух и наблюдая за тем, как на площади загораются фонари, а на зданиях включается подсветка. Мы молчали. Алекс глубоко задумался, глядя куда-то вдаль, а я размышляла о том, как стремительно перевернулась моя жизнь: еще какой-то месяц назад я и представить себе не могла, что буду сидеть на террасе роскошного номера дорогого отеля в Париже, а главное, рядом с любимым мужчиной. Еще какой-то месяц назад я была уверена, что перемены в моей жизни уже невозможны.

– Мне нужно будет заняться делами. Я не смогу уделять тебе много времени.

– Ничего страшного, – я сладко потянулась, – я найду, чем себя развлечь здесь, в Париже…

– У тебя будет своя машина с водителем. Он говорит по-русски и отвезет тебя, куда пожелаешь. Ни в чем себе не отказывай, развлекайся, гуляй, ходи по магазинам. Только прошу тебя, будь осторожна и всегда будь со мной на связи.

– Хорошо, – согласно промурлыкала я в ответ и поставила свой бокал на столик, глядя на Алекса. Он усмехнулся. Даже не будь мой взгляд таким выразительным, он все равно бы безошибочно угадал мои желания. Подошел, подхватил меня на руки и внес в комнату, уложил на кровать, склонился надо мной. Я потянулась к нему, протяжно вздохнула в предчувствии наслаждения.