- Я точно не стану наливать тебе здесь и сейчас, Мирон.

- Понимаю. Больше не прошу.

- Лучше говори по делу. Ты знал про галерею? Про Наташу? Почему вообще Степа составил завещание?

Мирон указал пальцем на диван, и я присела на краешек, подальше от него. Но даже на самом длинном диване мы с Мироном были слишком близко. Я выпрямила спину и напряглась. Как травоядная косуля, которая пытается слиться с ландшафтом и не дышать при хищнике.

- Я знаю, почему он в принципе думал о смерти. Мы хайкали в районе Рейнира…

- Рейнир! - воскликнула я. - Это в Америке, что ли?

- Да, штат Вашингтон.

- Какого хрена вы там делали?

- Я же говорю, Крис. Хайкинг.

- Это опасно, Мир! На Рейнире регулярно погибают люди.

- Мы не таскались высоко. Гуляли по парку, можно сказать.

- Можно сказать, ты врешь, - пригвоздила я Мирона.

Знаю я его виноватую морду и попытки приукрасить дерьмо безобидными словами типа парк и хайкинг.

- Что ты за человек, Тина? - простонал Мирон.

- Хороший, в отличие от некоторых, - ответила я и потребовала: - Что случилось в вашем проклятом парке?

- Аппендицит случился у Степы. Он потел, блевал и выл, как раненый бизон, от боли. Я почти тащил его на себе сто миллионов миль, потом встретили ребят, они помогли.

- А телефон? У вас были телефоны? Скорую можно вызвать.

- Сначала не ловила сеть, потом скорая велела нам приезжать в больницу самим.

- Как это? - возмутилась я.

- Вот так. Ты фильмов пересмотрела, что ли? Спасательный вертолет на гору в Штатах будет стоить как ракета Илона Маска. Должна толпа людей разбиться, чтобы вызвали авиацию. Ну и не было у нас все так плохо. Степка чувствовал себя паршиво, висел на мне, но шел ногами.

Я зажмурилась и… рассмеялась от нервного напряжения. Моя поломанная психика сегодня выдавала полный арсенал странных реакций.

- Я бы убила вас обоих за это дерьмо, но ты контуженый и так, а Степа уже умер.

Мирон тоже хмыкнул. Заметив, что я опять балансирую на краю истерики, он взял меня за локоть и повел к ванной.

- Умойся прохладной водичкой, Кристин. Работает как перезагрузка. А я чай поставлю, лады?

Я не смогла отказать ему. Проваливаться в бездну эмоций больше не хотелось. Меня немного пугало первичное оцепенение после смерти Степы, но оно было привычнее и проще рыданий навзрыд.

Когда я успокоилась и вернулась в гостиную, Мирон поставил на журнальный столик чайник и чашки.

- Ты сам заварил? - спросила я первое, что пришло в голову.

- Нет, вызывал призрак мамы. Жаль, она не успела испечь свой капустный пирог, - Мирон сморщил нос и признал: - Паршивая шутка, но твой дебильный вопрос побуждает быть мудаком.

- Ты не знал, какую кнопку нажать на чайнике, и крестился около кофемашины, - припомнила я.

Мирон продолжил список:

- Не умел мыть посуду, стирать и признавать собственный инфантилизм. Ты права, Кристин. Но люди меняются, знаешь ли.

Думаю, мой скепсис по поводу изменений он понял без слов и махнул рукой. Мирон налил чай по чашкам и набросал на хлеб сыра с колбасой.

- Нарезал сам, - оценила я и этот нюанс.

Он сунул мне в руки чашку и буркнул:

- Сам-сам. Спасибо-пожалуйста. Ты вот сама и успокоиться не можешь.

«И поплакать тоже сама не могла», - подумала я, но вслух об этом Мирону ничего не сказала, конечно.

- Что там было дальше с аппендицитом на Рейнире? - напомнила я.

- Угадай. Вырезали, конечно. Кстати, и без вертолета это Степке стоило дохреналион денег.

Я надолго зависла, обдумывая историю Мирона. Выпив полчашки чая, я спросила:

- Почему он мне не сказал?

- Не хотел, чтобы ты переживала. Как всегда, - моментально ответил Мир. - Именно в тот день он заговорил о смерти. Сказал, что должен привести в порядок дела.