По той же причине (а вовсе не потому, что она обязана соблюсти некий установленный срок траура по мужу) такое же девятимесячное ограничение на брак налагается и на вдову.

А вот в случае, если доподлинно известно, что разведенная женщина или вдова беременна, или же она родила ребенка незадолго или сразу после развода или кончины супруга, то запрет на новый брак продлевается на два года. Необходимо выкормить этого ребенка грудью, и в этот период также считается категорически нежелательным вступление в интимные отношения с другим мужчиной. Ибо считается, что эманация его семени в матери неминуемо повлияет на характер грудного младенца, сделает его в каком-то смысле и сыном второго мужа его матери.

Но один из самых болезненных и не поддающихся рациональному осмыслению запретов Торы относится к запрету на брак потомков первосвященника Аарона – коэнов – с разведенной женщиной. Именно так: Тора разрешает коэну жениться на девушке или вдове, но запрещает брак с разведенной или изнасилованной. И в прошлом, и в наши дни этот запрет порождал немало человеческих трагедий, так как подчас становился препятствием для брака между одержимой любовной страстью пары. Но считалось, что для коэнов лучше попрощаться с мечтой о воссоединении с любимой, чем нарушить запрет.

Сохранилось немало еврейских преданий и легенд о том, как Всевышний наказал нарушивших этот запрет коэнов. И в их числе сказка о том, как одного такого коэна, заявившего, что он будет сочетаться браком с любимой, несмотря на все предупреждения раввина, вместе с его возлюбленной заживо поглотила земля. Детективный характер этой сказке придавал тот момент, что сам ее герой поначалу думал, что полюбил вдову. Лишь спустя какое-то время, он узнал, как буквально перед самой смертью муж послал ей «гет» – разводное письмо и, таким образом, она стала разведенной.

Еврейские мамы и бабушки любили рассказывать это предание детям, чтобы с малых лет внушить им мысль о недопустимости для еврея подобных и вообще любых видов запретных браков.

Мы решили привести здесь эту историю в довольно точном переложении известного израильского русскоязычного прозаика и поэта Даниэля Клугера:

Это было на западе Польши
В незапамятные времена.
Шесть веков – или, может быть, больше,
Пронеслись – за волною волна…
То ли ветер шумит перелеском,
То ли шепчет чуть слышно трава:
Жили-были в местечке еврейском
Сендер-коэн и Рейзел-вдова.
…Хитроумно сплетая узоры,
Шли недобрые слухи о них,
Пересуды, смешки, разговоры —
И к раввину явился жених:
"Рабби Ицхак, решил я жениться,
И невеста скромна и тиха.
Полюбил я вдову, не девицу!
Чем же эта невеста плоха?!"
Рабби холоден был и спокоен.
Он ответил, талит теребя:
"Ты – потомок священников, коэн,
И запретна она для тебя!
То ль злонравие мужа причиной,
То ли так уж сложилось само,
Но супруг, перед самой кончиной,
Подписал разводное письмо.
И свидетели были в народе,
Что письмо получила жена.
И, выходит, что Рейзел – в разводе,
По закону запретна она!"
И воскликнул тогда Сендер-коэн:
"Что я слышу?! Ужели не сон?!
Значит, мир твой бездушно устроен
И бездушен твой старый Закон!»
Коль закрыта для нас синагога,
Коли ты завершил разговор,
У меня есть другая дорога —
Мы пойдем в христианский собор!»
…Шли к собору при полном молчанье.
Город будто от страха застыл.
Перед самым началом венчанья
Им дорогу раввин преградил.
Взгляд его был печален и темен.
Он сказал: «Повторяю, скорбя:
Ты – потомок священников, Коэн,
И запретна она для тебя!»
Только взгляда он был удостоен.
Им казались пустыми слова.
Не послушал его Сендер-коэн,
Не послушала Рейзел-вдова.