– Вы только осторожнее, мисс! – взмолился встревоженный Янг. – Эти двое – опасные люди, они нам не по зубам...

Мисс Томпсон вздернула подбородок, да так, что кудряшки на ее голове взметнулись блондинистым облаком.

– А вон это мы еще посмотрим! – заявила она, не внемля, судя по виду, ни единому предостережению бедного парня.

И уже через час после встречи в саду шагала по Тэккерей-стрит в направлении того самого заведения для мужчин, о котором сказал ей парнишка. Платье с прорехой на юбке как нельзя лучше вписалось в ее новый план и больше не вызывало досады...

Оставалось лишь подключить свой актерский талант – а мама всегда говорила, что Эшли – тот еще лицедей – и втереться в доверие к миссис Уивер, дабы добыть информацию. Ради этого журналистка мисс Томпсон собиралась горы свернуть...

К счастью, ничего столь героического делать ей не пришлось: едва заявив привратнику с бычьей шеей, что ищет работу, она была тут же препровождена в кабинет хозяйки борделя. Бордель, к слову, оказался, действительно, первоклассным: бархатные диваны, ковры на полу и хрустальная люстра под потолком наводили на мысли о том, что недостатка в клиентах, причем клиентах богатых, данное заведение не испытывает.

Сама мадам в платье винного цвета с черным чокером и камеей на шее выглядела величественной императрицей, дающей аудиенцию жалким послам захудалого государства. Мисс Томпсон даже смутилась, представив, какой жалкой, должно быть, сейчас представляется на фоне этой прекрасной мадам. И поняла, что ошиблась: в такие бордели замухрышкам с листьями в волосах входа нет.

Она торопливо коснулась прически, убеждаясь, что вынула из прически все листья и лепестки, которыми разжилась после встречи в саду, а потом, наконец, улыбнулась.

– Здравствуйте, миссис Уивер, – поприветствовала хозяйку.

Та внимательно изучала ее какое-то время, а потом отозвалась глубоким бархатным голосом:

– Вообще-то все еще «мисс», но ты можешь звать меня просто «мадам». Как твое имя, дитя?

– Мари... Мари Николз.

– Рада встрече, Мари. Расскажи, что привело тебя к нам...

Женщина так приветливо улыбнулась, что мисс Томпсон на мгновение растерялась: она знала, как вести себя с кем-то вульгарным, вроде бордельной маман, но с такими величественными красавицами, как эта, общалась впервые.

– Я... э... ищу работу, мадам. – В целом растерянность сыграла ей только на руку, сделав роль правдоподобней. Так ей, по крайней мере, подумалось...

– Работу, значит.

– Да, мисс... то есть мадам.

Женщина улыбнулась.

– Не бойся, не съем я тебя, право слово. – И тут же: – И кем же ты хочешь работать у нас?

Этот вопрос в самом деле смутил бойкую журналистку.

– Эм... я думала, что... Ну...

– Послушай, девочка, – пришла ей на помощь мадам, – быть молоденькой и смазливой еще не все в нашем деле. Я понимаю, конечно, твое желание здесь работать, – она окинула взглядом ее непрезентабельный вид, – но у наших клиентов особенные запросы... Ты об этом что-нибудь слышала? – Девушка отрицательно дернула головой. – Так вот, – продолжила после этого мисс Уивер, – клиенты, что здесь появляются, предпочитают особенных женщин: красивых, но полнокровных, а ты, уж прости, совсем тоненькая как прутик. Как бы не переломилась от легкого ветерка...

– Зато я выносливая и сильная! – в запальчивости отозвалась мисс Томпсон. – Испытайте меня!

– В качестве горничной – с удовольствием. Если согласна, работа твоя!

– Горничной, мэм?

– Тебе чем-то не нравится эта работа?

Если подумать, такой вариант был даже лучше первоначального плана, просто мисс Томпсон боялась, что, прозябая на кухне, не узнает самого важного для нее. С другой стороны, где гарантия, что она в первый же вечер встретит Француза?