Ее опасное наваждение не последовало за ней...

И чего было больше от осознания этого факта: разочарования или радости – определить не взялась бы.

Через час, одетая совершенно иначе, Дениз прошла под мостом на Бувери-стрит и, подойдя к железной решетке, преграждающей путь в темные недра лондонской канализации, окликнула Григса. Почти в то же мгновенье тьма за решеткой зашевелилась, обретая очертания человека: низкорослый, щурящий будто отвыкшие от света глаза, человек-тролль отпер решетку и впустил девушку внутрь.

– Вы вовремя, хорошо, Хиллз нынче не в духе.

– Что случилось? – поинтересовалась Дениз, уже давно не пугавшаяся страшного вида своего спутника. А был тот не только согбенным и плешивым, но и хромым на правую ногу, а еще с бельмом на глазу. Шептались, чтобы сбежать из Пентонвилля, этой тюрьмы для безумцев, Григс самолично сломал себе ногу и выколол глаз... Как именно и почему он с собой это сделал, оставалось загадкой, но «подземный народец» боялся его и уважал.

– Да наткнулись на людей Байрона в нашей крипте, те рыскали там будто крысы, и Хиллз уверен, увели что-то ценное.

– Сочувствую. Вроде бы Байрон обещался прищучить своих, выходит, что обманул...

– Этот червь иначе не может, мисс, его рот что отхожее место, – с презрением процедил собеседник и смачно сплюнул в темноту под ногами.

Чуть чадящая лампа в его правой руке выхватывала из мрака несколько ярдов сырой, сочащейся влагой каменной кладки, лабиринтом уходящей под землю.

– Но эта стычка не переменила планы «хозяина»? – Дениз против воли поежилась.

Погода в этом году не задалась уже с сентября: постоянно лили дожди, дул юго-восточный, пробирающий до костей ветер. Мать постоянно жаловалась на ревматизм... И здесь, под землей, эта сырость и холод, должно быть, и вовсе делались невыносимыми. К счастью, Дениз не ощущала ни того, ни другого, но давила сама атмосфера...

– Нет, наша вылазка в силе, – успокоил ее человек-тролль. – Тэрри и Дик бредят идеей отыскать старое капище! Вы принесли карту?

– Да, карта со мной.

– Ну и славненько, мисс.

С такими словами сопровождающий замолчал и молчал все последующую дорогу до «резиденции» Метьюса Хиллза. Резиденция эта представляла собой просторную комнату, что-то вроде подземного зала, наподобие римских бань, обнаруженных недавно рабочими под Оксфорд-стрит. В углу, освещая пространство, полыхала чугунная печь... Куда из нее выходила труба, Дениз понятия не имела, главное, что внутри было сухо и даже, наверно, тепло. Иначе как семья Хиллза здесь обитала было бы непонятно...

– Здравствуй, Метьюз.

– А, это ты, проходи-проходи, – поприветствовал ее Хиллз кивком головы. – Ребята боялись, что не придешь.

– С чего бы мне не прийти?

– Ну мало ли...

Так называемые, ребята, здоровенные парни в холщовых штанах и длинных робах с большими карманами, своеобразной униформе помоечников, подпиравшие спинами стенку у печки, поймав ее взгляд, молча пожали плечами: мол, да, всяко бывает.

– Карта при ней, – просветил присутствующих человек-тролль, подкидывая в горящую печь очередное поленце и вроде как разрядив обстановку.

– Покажешь? – тут же ожили Тэрри и Дик, подавшись к ней.

Но Хиллз пресек их вопросом:

– А остальное при тебе, девочка?

– Как и договорились.

Дениз сняла с плеча холщовую сумку и выложила на стол связку восковых свечей, новое огниво, кусок копченого окорока и пирог со сливами, приготовленный их кухаркой миссис Стилл. Хиллз подошел и окинул приношение взглядом, потом поднял связку свечей и поднес ее к носу...

– Вкусно пахнет, Милли понравится, – констатировал он. – От сальных свечей здесь смердит, как в могиле! – И кивнул. – Хорошо, показывай карту.