Он закрыл блокнот и решительно направился к ее дому: «Покажите, я посмотрю, что можно сделать.»

Подвал Зинаиды действительно представлял собой печальное зрелище. Коричневая жидкость поднималась из нескольких дренажных отверстий в полу, образуя зловонное озеро глубиной в несколько сантиметров. Банки с консервированными овощами плавали в этой грязи, деревянные полки потемнели от сырости, а воздух был настолько спертым и отвратительным, что дышать можно было только через платок.

«Это дренажная система,» – пробормотал Иван Петрович, изучая конструкцию подвала. «Загрязнение поднимается снизу, из общей канализационной системы СНТ. Это означает, что проблема гораздо серьезнее, чем простое загрязнение водопровода.»

Зинаида стояла рядом с ним на верхней ступеньке, и он чувствовал тепло ее тела, запах ее духов, смешанный с запахом испуга и влажности. Когда она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть затопленный пол, ее рука случайно коснулась его плеча, и он ощутил знакомый укол желания, от которого становилось еще труднее дышать в спертом воздухе подвала.

«Что же теперь делать? Как это все убрать?» – спросила она, и в ее голосе он услышал не только отчаяние, но и доверие. Она обращалась к нему как к человеку, который может решить проблему, и это одновременно льстило ему и пугало.

«Сначала нужно перекрыть все источники поступления воды в СНТ, найти причину загрязнения и вызвать специалистов,» – ответил он, стараясь сосредоточиться на практических вопросах. «А пока что постарайтесь не спускаться сюда без необходимости – эти испарения могут быть ядовитыми.»

Они поднялись наверх, и Иван Петрович почувствовал облегчение, оказавшись на свежем воздухе. Но его внутреннее смятение только усилилось. Рядом с ним стояла женщина, которая нуждалась в его помощи, смотрела на него с благодарностью и доверием, а он чувствовал себя раздираемым между долгом помочь, неуместным желанием и виной за это желание.

«Иван Петрович, что вы думаете – это серьезно? Это надолго?» – спросила Зинаида, и он заметил, что она стоит ближе к нему, чем обычно. Ее глаза были полны беспокойства, но в них читалось и что-то еще – то самое особое внимание, которое он иногда замечал и которое заставляло его сердце биться быстрее.

«Боюсь, что да,» – честно ответил он. «Такое масштабное загрязнение не устраняется за один день. Нужно будет полностью промывать систему, менять фильтры, возможно, даже часть труб…»

Зинаида вздохнула и провела рукой по волосам, и этот жест показался ему таким женственным и трогательным, что он поспешно отвернулся, делая вид, что изучает свои записи в блокноте.

Их разговор прервал звук сирены «скорой помощи», пронзительно разрезавший утреннюю тишину СНТ. Иван Петрович и Зинаида одновременно повернули головы в сторону центральной дороги, где между деревьев мелькнули красно-белые машины экстренных служб.

«Господи, что еще случилось?» – прошептала Зинаида, хватая его за руку. Ее пальцы были холодными и дрожали от волнения.

Не отпуская ее руки, Иван Петрович быстро зашагал в сторону места, где собиралась толпа соседей. Сердце его бешено колотилось не только от физического контакта с Зинаидой, но и от предчувствия новой беды. По опыту работы с кризисными ситуациями он знал, что катастрофы редко приходят поодиночке.

У центрального водозаборного пункта СНТ, возле старой бетонной колонки, стояла группа перепуганных соседей. В центре внимания оказалась Анна Петровна Кузнецова, пожилая женщина, которая держала на руках своего внука Мишу, семилетнего мальчишку с бледным лицом и остекленевшими глазами. Рядом с ними металась мать ребенка, молодая женщина по имени Ольга.