– Начнём с систематизации, – произнёс он, и в его голосе впервые за долгое время прозвучала уверенность. – Все документы до девяносто первого года складываем сюда, с девяносто первого по две тысячи – туда, более поздние – отдельно. Нас интересует всё, что касается водоснабжения, канализации и дренажных систем.

Сергей кивнул, засучивая рукава. Его молодые руки быстро и ловко перебирали документы, а острый инженерный взгляд мгновенно выхватывал нужную информацию из потока бумажного мусора.

– Иван Петрович, а почему вы решили, что отравление было умышленным? – спросил он, разбирая очередную стопку пожелтевших бумаг. – Может, это действительно просто авария?

Иван Петрович аккуратно расправил найденный документ – акт приёмки водопроводных работ тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года – и внимательно изучил его содержание прежде чем ответить.

– Видишь ли, Серёжа, – начал он, его голос приобрёл тот же сосредоточенный тон, который он когда-то использовал, объясняя сложные финансовые операции, – я тридцать лет проработал бухгалтером. Мой ум устроен так, что он видит закономерности там, где другие видят хаос. Случайности имеют свой узор, а умышленные действия – совсем другой.

Он подошёл к стене и прикрепил к ней чистый лист бумаги, затем достал из кармана несколько цветных ручек.

– Смотри, – продолжил он, начиная чертить схему. – Отравление затронуло именно те дома, жители которых присутствовали на последнем собрании и высказывались против планов Степанова. Это не может быть совпадением. Красным отмечаю заражённые участки, синим – тех, кто активно выступал против олигарха.

Сергей приблизился к схеме, его инженерный ум мгновенно уловил логику построения.

– Действительно, – пробормотал он, водя пальцем по бумаге. – Участки Зинаиды Михайловны, Петровых, Крыловых… Все они голосовали против сноса клуба. А участки сторонников Степанова остались чистыми.

– Именно, – кивнул Иван Петрович, и впервые за много месяцев его глаза загорелись азартом интеллектуального поиска. – Это значит, что преступник знал, кто и как голосовал. Он был на собрании или получил информацию от того, кто там был.

Они работали молча, методично разбирая архивные завалы. Пыль поднималась облаками, заставляя их кашлять и тереть слезящиеся глаза. Руки покрывались чёрным налётом, а одежда пропитывалась затхлым запахом старой бумаги. Но Иван Петрович чувствовал, как его давно дремавший аналитический ум пробуждается к жизни, словно мощный двигатель, который наконец получил топливо.

– Иван Петрович, посмотрите! – воскликнул Сергей, извлекая из глубины одного из ящиков толстую папку, перевязанную выцветшей красной тесьмой. – Здесь документы по реконструкции дренажной системы восьмидесятых годов!

Иван Петрович осторожно взял папку, словно держал в руках древний манускрипт. Его пальцы, привыкшие к точной работе с документами, бережно развязали тесёмку и открыли обложку. Внутри лежали пожелтевшие, но хорошо сохранившиеся чертежи и технические описания.

– Это же золотая жила! – прошептал он, разворачивая первый чертёж на импровизированном столе из двух ящиков. – Смотри, здесь показана не только основная водопроводная сеть, но и дополнительная дренажная система, которую установили во время капитального ремонта.

Сергей склонился над чертежом, его профессиональный взгляд быстро считывал техническую информацию.

– Невероятно, – пробормотал он, водя пальцем по линиям. – Эта дренажная система пересекается с основным водопроводом в нескольких ключевых точках. Если кто-то знал об этих пересечениях и имел доступ к дренажным колодцам…