– Вижу, ты воспользовалась моим приглашением, – произносит с хрипотцой.

Мы виделись всего несколько раз. Давно и при других обстоятельствах нашей семьи.

Это была помолвка его сестры, а я сквозь зубы была приглашена его семьей, но Эльман Шах тогда был очень добр ко мне. Он мало улыбался, был немногословен и говорил лишь по делу. Приглашал к себе в гости, но не настаивал. Мы говорили всего несколько минут прошлой осенью, но я уже запомнила: он был скуп на эмоции.

С той мимолетной встречи, на которой Эльман Шах увидел меня впервые, я помнила, как он красив и высок. Даже с моим ростом, я помню, была ему по плечо.

Когда я впервые увидела его, то еще не знала, что он доставит мне столько боли, хотя папа предостерегал, он говорил, что с такими можно только боль познать.

Познать ревность.

Сладость.

Безумие.

А в итоге – все равно боль будет. Как заключительный аккорд.

Но за последние несколько недель со мной произошло слишком много событий, которые вынужденно привели меня сюда – в клуб Эльмана Шаха, членом которого он являлся по совместительству.

– Как ты пробралась сюда, девочка? – спрашивает хрипло, не получив от меня ответа.

Вопрос риторический, а в его глазах полыхает сильный-сильный огонь, который не утихает даже когда его взгляд скользит по моим разбитым коленкам и босым ступням. Босоножки слетели давно, а ноги были изодраны в кровь.

Отец просил меня держаться подальше от Шаха. Нашим семьям не суждено было подружиться – слишком много грязи было между нашими отцами в молодости и не только. Слишком много было пролито крови, много дано лживых обещаний.

Эльман для меня – большой запрет, но он же – моя безопасность.

И еще он чертовски красив – и лицом, и крепким телом с кучей мышц. Ему было чуть больше тридцати, но меня интересовало, какой он внутри? Душой он тоже красив или как его отец – жесток и суров?

Я слегка качаю головой, потому что чувствую себя беспомощной, и это пугает.

– Мне больше некуда было идти, – произношу на выдохе.

Еще недавно я и сама собиралась жить счастливой жизнью, пока мне не пришлось бежать из родного дома. Несколько недель назад жених обвинил меня в измене и, посчитав, что я оскорбила его честь, он объявил войну моему отцу. Мне пришлось бежать из родной Италии, где я жила с отцом и братом, и искать укрытие у Эльмана Шаха. Расскажешь такие страсти кому-нибудь – ни за что не поверят, но это была моя жизнь.

Эльман опускается передо мной на корточки и не очень ласково касается моего лица – на губе едва запекшаяся кровь, он вытирает ее большим пальцем и неотрывно смотрит на меня, словно он ждал меня очень долго.

Правда, перед этим я видела его с другой – они общались в кабинете, и, мне кажется, она его даже любит… Я подсматривала за ними, пока меня не связали и не притащили сюда. Девушка была низкого роста, хрупкая, с длинными прямыми волосами. Интересно, он касается ее также собственнически? Что их связывает?

Но в следующую секунду я глушу в себе каждый вопрос, потому что личные отношения Эльмана Шаха меня не касаются.

– У отца в Италии большие проблемы из-за меня. Мне нужно спрятаться. У тебя.

– У меня? – спрашивает вкрадчиво. – Ты помнишь мою фамилию, Ясмин?

Шах.

Фамилия Шах.

Такого не забыть – столько горя принесла его семья моей, что и в трех томах не описать.

– Будь у меня хоть какой-нибудь выбор, я бы не пришла к тебе, – отвечаю честно, резко, импульсивно.

По темнеющим глазам понимаю, что услышанное Шаху не нравится, пытаюсь укусить себя за язык, но уже слишком поздно.

Между нами чувствуется боль и ненависть поколений.

Тяжелой поступью Эльман обходит меня со спины и молча принимается развязывать веревки с моих запястий. Раны саднят, принося боль, но я терплю и не выказываю боль.