– Тебе понравится. У меня большой дом. Будешь со мной как принцесса жить. Ты ведь привыкла, что к тебе относятся как к принцессе?

Привыкла.

Эльман считывает ловко и верно.

– С ним будет больно, Ясмин. Но, если ты хочешь, можешь вернуться к нему прямо сейчас.

Не хочу.

И Эльман знает, что не хочу. Напор его поглаживаний усиливается. Времени думать – не остается.

– Я видела в твоем кабинете девушку, – вспоминаю я. – Она скучает по тебе.

В глазах Эльмана ничего не меняется. Разве что появляется недовольство, ведь я все слышала. Почти все. Только меня это не успокаивает, ведь та девушка явно испытывает к нему чувства.

– Я никому ничего не обещал. Это все, что тебе нужно знать, Ясмин.

– Значит, это несерьезно? – понимаю я.

Легкий кивок служит мне ответом.

– Это дело моей семьи – отец хочет наследников.

– А ты?

– А я ждал тебя, – произносит, растянув губы в усмешке.

Но глаза же его – были как никогда серьезны.

– Тогда обещай, что о нас никто не узнает, – выдыхаю полушепотом.

Это согласие. Иначе нельзя трактовать.

Рука Эльмана сжимается на моем бедре, острые черты его лица становятся напряженными. Хищник получил одобрение на съедение, не иначе.

– Это не в моих интересах. Куда важнее твое обещание, Ясмин.

– Я буду молчать.

– Даже если будет больно?

Дыхание перехватывает.

Согласие дано. Выход замурован. Эльман все равно лучше сумасшедшего Андреа, он не обидит и будет ласков. Он обещал.

– Нет любви, нет боли, – отвечаю ему и позволяю себя несладко поцеловать.

Эльман склоняется ко мне, рукой обхватывает кудрявые волосы, наматывая их на кулак и открывает доступ к шее – полный и безоговорочный.

– Ты красивая девочка, Ясмин, – хвалит меня, наконец, получив доступ к моему телу.

Горячие губы сперва целуют это место на шее, а затем мягко всасывают кожу. Безболезненно, но мучительно. Когда Эльман отстраняется, я чувствую легкое покалывание во всем теле и полную капитуляцию между нами.

– Объясняй, Саид.

– Господин Шах, произошла ошибка…

– Объясняй! – рявкнул Эльман.

Меня трясло.

Трясло крупной дрожью.

Даже от ледяного приказа Шаха я не дергаюсь, а лишь оседаю на землю рядом с холодным безжизненным телом. Ноги не держат, а сердце стучит так, что гул затмевает внешние звуки.

Это произошло на заднем дворе клуба почти в самом центре Петербурга. Я не верила, когда услышала об этом. Эльману доложили по телефону, и я по взгляду все поняла.

Как такое возможно? И что Кармин тут забыл? Здесь находились только технические отсеки, а территория была огорожена высоким кирпичным забором. Для чего он полез сюда? Я просила ждать меня возле входа, потому что их не пустили со мной в клуб.

Закрыв рот рукой, глушу чертов всхлип, а в глазах непроизвольно мутнеет.

За что?

За что стреляли в самого верного мне человека?

– Мы действовали согласно регламенту. Один из них попытался проникнуть в клуб и готовился устроить стрельбу. Мы не могли этого допустить, на кону была жизнь гостей.

Я покачала головой, когда до меня донеслись эти жалкие оправдания. Кармин бы никогда не пошел на вооруженный конфликт…

Правда, если только дело не касалось дочери Давида Романо.

Запутавшись окончательно, я схватила Кармина за плечи и попыталась его приподнять. Хотела затрясти как следует – чтобы он очнулся и рассказал, как все было на самом деле и за что они так с ним…

– Как его имя?

Эльман спрашивал меня.

Но я была не в состоянии отвечать – меня трясло, я еще надеялась вернуть Кармина к жизни.

– Мы нашли у него документы на имя Валентино…

– Это Кармин! – закричала я, оборачиваясь. – Твои люди убили Кармина!

Встретившись со взглядом Шаха, я стискиваю челюсти и с яростью вытираю влажное от слез лицо.