Понимая, что допустила ошибку, начинаю дрожать. Поглядываю сквозь ресницы на Армана и замечаю, как вздымается его грудь. Олигарх глубоко вдыхает, чтобы хоть как-то притупить ярость.

— Алиса, — он произносит тихо только для нас двоих, — еще одна оплошность — и после регистрации я тебя…

Слава богу, остальных слов мне не слышно! Из колонок громко раздается звук похожий на фанфары.

Справа от арки, там, где распустились в цветах розовые кусты, появляется мальчик лет семи, ряженный в костюм ангела. Ребенок тоже отыгрывает роль и подносит нам подушечку, на которой лежат свадебные кольца. Мы с олигархом разворачиваемся лицом друг к другу.

Арман берет украшение, приготовленное для невесты, другой рукой крепко обхватывает мое запястье, до легкой боли фиксирует трясущуюся руку и без особой радости надевает мне на безымянный пальчик кольцо.

Холодный металл скользит по коже, но, вопреки всему, я чувствую жжение. Будто язык пламени обжигает мою руку. Роскошное золотое кольцо с большим бриллиантом в овальной гравировке. На черном рынке стоимость такого украшения расценили бы гораздо дороже, чем мою жизнь! И оно предназначалось Дарине…

Едва заметно вздыхаю.

Когда очередь доходит до меня, совсем теряюсь. Очень сильно переживаю, но от души стараюсь помочь Арману. Тянусь к подушечке. Кольцо Хакимова другое: широкое, брутальное. Без лишних деталей. Я вроде берусь двумя пальцами за него, подношу его к олигарху, но украшение выскальзывает из моих рук и со звоном падает на пол.

Я пропускаю первый удар сердца.

Если бы не выгодная для Хакимова свадьба, Арман бы определенно устроил мне показательную казнь, что сейчас суеверно перешептываются, разжигают волнения.

Плохая примета — уронить кольцо.

— Ничего страшного! — Нина подбегает к нам и поднимает украшение.

Отдает его мне и пятится обратно за арку. Крепко стиснув зубы, мне все же удается окольцевать Хакимова.

После росписи в официальном документе остается заключительная часть. И она, пожалуй, будет для меня самой трудной.

Я и Арман вновь становимся лицом друг к другу. На мгновенье все внутри меня замирает, перестаю дышать, когда Хакимов отбрасывает мою фату, освобождая лицо.

Узнал? Да или нет?

Хакимов улыбается.

У меня от природы очень светлые голубые глаза, Арман слишком пристально вглядывается в них как в темную воду. Резко выдохнув, олигарх ловит мои руки, так ласково согревает в своих теплых ладонях, что я на секунду даже поверила в его искренность.

— Любовь нельзя объяснить словами, — говорит Арман. — Лишь тот, кто чувствует ее, может понять глубину этого значения. Алиса, родная, для меня нет никого дороже, чем ты. И не хватит слов на планете, чтобы сказать, как сильно я люблю тебя! Просто почувствуй это между строк…

И я чувствую… Насколько цинично олигарх клянется мне в любви и вместе с тем очень больно сжимает мои руки.

Хоть Арман и говорил — я подставная кукла, но все же у меня есть душа. Я живая. Так уж вышло, что от услышанного я смутилась и удивленно округлила глаза. А Хакимову нужно, чтобы я улыбалась, ведь настоящая невеста должна была привыкнуть к комплиментам от такого замечательного человека!

Поэтому олигарх специально причиняет мне боль, возвращает в реальность.

— Я… я тоже буду любить тебя всегда, — отвечаю. — Ты даже представить не можешь, как мне сейчас с тобой хорошо! — одергиваю руки.

Хакимов как-то неоднозначно сощуривается. Оборачивается к регистратору:

— Теперь я уже могу поцеловать невесту?

Я отшатываюсь и только слышу гул, свисты, бурные аплодисменты гостей. Успеваю бросить короткий взгляд на бледную Нину, что закусила руку от напряжения. Кажется, с этого дня я еще долго буду ненавидеть подругу.