Картина, несмотря на тёплую атмосферу, переданную художником, была такой мрачной, что чем дольше я на неё смотрела, тем грустнее становились взгляды родителей и злее лица детей. Рама от времени покрылась мелкими трещинами, а краски на холсте потускнели.

Голоса, доносившиеся из комнаты, расположенной напротив столовой, отвлекли меня от изучения картины. Любопытство заставило меня направиться в их направлении.

Выглянув из дверного проёма, я увидел большой гостиный зал. Стены были отделаны натуральным деревом. У центральной стены из белого кирпича располагался массивный потухший камин. Вдоль противоположной стены тянулись высокие окна с лёгкой серой тюлью и зелёными шторами.

На боковых стенах висело несколько чучел животных, что указывало на увлечение хозяина дома охотой. В центре просторной комнаты стояли два дивана, обтянутые зелёной кожей, и четыре кресла в тон.

Не заметив моего появления, Лорд, Тоберон, Эдгар и немецкие гости были увлечены беседой. Тоберон стоял, опираясь на камин, и как-то странно смотрел вниз, одновременно переводя слова немцев для Лорда.

Лорд Байрон сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и перебирал бумаги. Когда они все же заметили мое присутствие, то внезапно замолчали. Байрон бросил бумаги на стоявший рядом чайный столик и сердито посмотрел на меня.

– Что тебе здесь нужно? – голос Лорда звучал угрожающе – Тебя родители научили подслушивать? – Он свел брови, не сводя с меня глаз.

Под воздействием его голоса и взгляда, я ощутила внезапный прилив холода, который сковал меня изнутри. Заикаясь от волнения и испугано глядя на остальных присутствующих мужчин, я неуверенно произнесла:

– Обед закончен, и я не знаю, чем заняться. – взволновано я перебирала дрожащие пальцы за спиной и с силой втянула голову в плечи.

– Немедленно иди в свою комнату, тебе не велено прогуливаться по замку!

С этими словами Лорд, выпрямившись во весь рост, резко нанес удар кулаком по столу, что вызвало мгновенное воцарившееся в комнате молчание. Я, испытывая глубокое волнение, с трудом сдерживала дыхание и с тревогой ожидала реакции Байрона. Обернувшись к присутствующим мужчинам, увидела, что Тоберон замер, стиснув зубы с такой силой, что его челюсть заметно напряглась. В его взгляде, устремленном на меня, отчетливо читалось сожаление – эмоция, которую он, вероятно, стремился скрыть, но которая все же не ускользнула от моего внимания.

Немецкие гости, явно удивленные происходящим, выразили на своих лицах немые вопросы, однако они не предприняли никаких действий в мою защиту, очевидно, уважая статус хозяина замка и его неоспоримый авторитет.

Я отступала назад, спотыкаясь о подол платья и едва передвигая ватные от волнения ноги. Только сейчас я осознала, что впереди меня ждут нелегкие испытания.

Я шла по коридору, не оглядываясь, и искала комнату с ароматом лаванды. Я надеялась, что там окажусь в безопасности.

Дети с картин на стенах коридора внимательно смотрели на меня, будто собираясь ожить. Двери, двери. Где же нужная мне? Я не помнила, где она. Мне бы помощь Молли. Нужно было считать двери, чтобы не ошибиться.

От того, что произошло в гостиной, и от давящей атмосферы коридора паника нарастала. Ругая себя за невнимательность, я толкнула одну из дверей. Войдя в комнату, я почувствовала спертый воздух, который удушливо обволок моё лицо.

Как давно не открывали эту дверь?

Гнилой и затхлый запах заполнил пространство. Всё вокруг казалось грязным и пыльным: кровать, зеркало, ванна. Окна были завешаны. Серые рваные шторы ели пропускали дневной свет. Постельное бельё было смято и покрыто бурыми пятнами.