Бейли растерянно перевела взгляд на Дженис:

– А я думала, представитель торговой палаты – это вы.

– Верно. И ее президент, – улыбнулась Дженис и окинула взглядом дом. – Вижу, вы сразу взялись за уборку. Не знала, что дом продан. Когда вы его купили?

– Я… – начала Бейли, пытаясь наспех придумать какую-нибудь правдоподобную ложь. Сказать правду она никак не могла.

– Вы приезжали посмотреть дом перед покупкой? Когда? – подхватила Пэтси.

Совсем растерявшись, Бейли только смотрела на обеих. Гостьи стояли рядом, но чуть ли не спинами друг к другу, и упрямо смотрели в разные стороны.

– Этот дом мне подарили, – наконец нашлась Бейли. – Как наследство. Вы знаете, кому он принадлежал раньше?

– А вы – нет? – Дженис прищурилась.

– От кого вы его унаследовали? – подхватила Пэтси.

Бейли набрала побольше воздуха. Ей следовало предвидеть все это заранее и придумать убедительную ложь.

– От моего мужа. Я вдова. Даже не знала, что ему принадлежит эта ферма, пока не огласили завещание. – Бейли мысленно добавила, что это чистая правда.

– Боже мой! – ужаснулась Дженис. – Воображаю, каково это – не знать, как собственный муж распоряжается финансами!

Бейли невольно открыла рот, чтобы оправдаться, но передумала. «Финансами» Джимми занимались три специально нанятых юридических фирмы.

– Я угостила бы вас чем-нибудь, но… – Бейли виновато улыбнулась и беспомощным взмахом руки обвела дом. – Как видите, сегодня здесь дел невпроворот. Вся моя мебель пока хранится в сарае.

– Это ничего, – отозвалась Дженис и решительно направилась к сараю, обойдя Бейли как столб. Очевидно, она знала, где и что здесь находится. Бурьян на пути к сараю еще не успели убрать, но Дженис явно не опасалась за свои колготки и костюм.

– Но я… э-э… – начала Бейли, умолкла и двинулась за гостьей, потом вспомнила про Пэтси, все еще стоящую перед крыльцом. – Пойдемте с нами, – позвала Бейли. – Мы, наверное, в сарай. Там даже присесть негде, но…

– Мы? – переспросила Пэтси. – А мне показалось, вы сказали, что вдова. Кто же с вами живет? Дети?

Бейли опасливо посмотрела на собеседницу – что у нее со слухом?

– Нет, – ответила она. – Я имела в виду нас с Дженис – я не перепутала имя? Дженис Несбитт.

– Я с ней не знакома. – Пэтси прошла мимо Бейли, сделала несколько шагов к сараю и остановилась. – А вы что? Не пойдете?

– Иду. – Бейли казалось, что она видит третий акт незнакомой пьесы. Что это с ее гостьями?

Когда она наконец вошла в сарай, обе гостьи уже были там и Дженис вскрывала коробку с пометкой «Кухня».

– Прошу прощения, – сказала Бейли твердо, как только могла, и захлопнула крышку коробки перед носом Дженис. – Как видите, переезд еще не закончен. Было бы лучше, если бы вы обе…

– Здесь никто не жил с 1968 года, – вмешалась Пэтси, не давая Бейли договорить.

В то время Джимми было девять лет, подсчитала Бейли, а девять – это не шестнадцать: самый ранний возраст, упоминания о котором нашли его биографы.

– А раньше кто жил?

Обе женщины обернулись и уставились на нее с безмолвным вопросом в глазах: «А разве вы не знаете?»

Не так-то просто с ними будет, мелькнуло в голове Бейли.

– Мой муж… был намного старше меня и не любил распространяться о своем прошлом. О том, как прошло его детство, я почти ничего не знаю. Но с удовольствием выслушаю все, что вы обе сможете рассказать мне об этой ферме.

– Обе – это кто? – уточнила Пэтси. – Вы меня сбили с толку. – Она прищурилась, глядя на Бейли. – Если вы намерены задержаться в Кэлберне надолго, постарайтесь понять: в этом сарае нет никого, кроме вас и меня.

Бейли заморгала.

– Ясно… – Она повернулась к Дженис. – Полагаю, мы с вами здесь тоже вдвоем?