Внезапно что-то блеснуло на полу. Андрей наклонился и увидел свежую царапину на каменном полу подвала. Она была чёткой, глубокой и… неслучайной. Присмотревшись, Вязов понял, что это не просто след, а символ – крест, заключённый в круг, с какими-то странными зазубринами по краям.

– Что вы тут делаете? – резкий голос за спиной заставил Андрея резко обернуться.

В проёме двери стоял сухопарый старик в потёртом свитере и брюках. Его морщинистое лицо выражало недовольство, а седые брови сошлись на переносице.

– Я Андрей Вязов, детектив, – спокойно представился Андрей. – А вы, должно быть, Семён Петрович?

– Он самый, – старик недоверчиво осмотрел незнакомца. – Ольга предупреждала, что вы приедете. Но не говорила, что вы будете шнырять по подвалам.

– Я услышал странный звук, – объяснил Андрей, поднимаясь по ступеням. – Решил проверить. А вы не слышали ничего необычного в последние минуты?

– В этом доме всегда что-то скрипит или стучит, – отмахнулся старик. – Старые стены, сырость, температура меняется – вот и звучит по-всякому. Привыкнете.

Когда они вышли из подвала, Андрей заметил, что Семён Петрович немного прихрамывает и держится за перила.

– Вы здесь работаете давно? – спросил детектив, пытаясь разговорить старика.

– С 1976 года, – ответил тот уже мягче. – Ещё когда здесь был санаторий для партийных работников. Потом склад, потом… – он махнул рукой. – Потом никто не нужен был, дом забросили. Я только приглядывал иногда, чтобы совсем не разворовали. А полгода назад объявилась эта девочка, Ольга. Сказала – прямой потомок Бычковых, хочет восстановить родовое гнездо.

– И как, многое уже сделали?

– Кое-что, – кивнул смотритель. – Крышу перекрыли, проводку поменяли частично, отопление наладили. Но работы ещё… – он не договорил, потому что из коридора донеслись быстрые шаги, и перед ними появилась взволнованная Мария.

– Андрей! Ты должен это увидеть! – она говорила быстро, явно возбуждённая находкой. – В библиотеке, на втором этаже!

– Что случилось? – Андрей сразу подтянулся, готовый к действию.

– Дневник! Я нашла старый дневник одного из Бычковых, и там… – она запнулась, заметив смотрителя. – Извините, мы можем поговорить наедине?

Семён Петрович нахмурился:

– В этом доме нет запретных мест для меня, молодая дама, – произнёс он с достоинством. – Я знаю все его секреты.

– Тогда может быть, вы объясните, почему в дневнике Георгия Бычкова от 1912 года описаны точно такие же смерти, как происходят сейчас? – выпалила Мария. – Три человека погибли при странных обстоятельствах, и везде фигурирует какой-то странный крест!

Андрей заметил, как смотритель побледнел и схватился за стену, будто ему стало плохо.

– Семён Петрович, вы в порядке? – Андрей поддержал старика.

– Я… я должен идти, – пробормотал тот. – Ужин скоро будет готов.

Когда смотритель, шаркая, удалился, Мария схватила Андрея за руку:

– Он что-то знает! Ты видел его реакцию? А ещё я видела этот символ – крест в круге – нацарапанным на двери чердака. И судя по дневнику, это знак проклятия.

– Спокойнее, – Андрей положил руки ей на плечи. – Давай сначала посмотрим на этот дневник, а потом делать выводы.

Они поднялись на второй этаж и направились в библиотеку – просторную комнату с высокими книжными шкафами, заполненными старинными томами в кожаных переплётах. Большой дубовый стол стоял у окна, а в углу располагались два кресла и торшер.

На столе лежала небольшая потрёпанная книга в тёмно-синей обложке. Мария открыла её на закладке:

– Вот, смотри. 20 апреля 1912 года: «Сегодня случилось несчастье – Михаил сорвался с лестницы и сломал шею. Все считают это несчастным случаем, но я видел знак на ступенях. Оно вернулось за нами».