– Ну ты знаешь, это до сих пор… природа электричества ясна, но есть некоторые моменты. Это – общее определение, как медицина, которая не является наукой, в то время как анатомия является.

– Вот видишь! А бабушка тебе говорила, не мучай ребёнка. Теперь я выросла и буду мучить тебя! Ладно, не делай такое лицо. Скажу и без определений. Я хочу разобраться с природой электрона и его электромагнитным полем. Не может он быть частицей. Если у него ускорение возрастает, то это противоречит закону сохранения энергии. Ты сам говорил, что его конечную массу компенсирует что-то другое…

– Э-э… бесконечная отрицательная масса другого происхождения, – пробормотал профессор.

– Слова, слова. Условности, – с видом знатока заключила Юля. – Должно быть что-то реальное и существующее повсюду. Есть идея, что это может быть поле. Или пересечение полей.

– Ну чушь какая! Он же тормозится собственным излучением в процессе взаимодействия со своим электромагнитным полем! Тут ты неправа. Это же не теннисный мячик.

– Может быть, сам электрон – это поле или точка пересечения полей?

– Нет, нет, нет! Это – невозможно. Чушь! Ты понимаешь, для этого должно отсутствовать его взаимодействие с протоном… – голос профессора ещё долго доносился из коридора, а потом перекочевал на кухню. Однако Юля уже ушла в ванную, предоставив его самому себе. Надо было дать дедушке выговориться, хотя после этого на её долю всё равно осталось бы ещё немало рассуждений, которые пришлось бы выслушивать и обязательно соглашаться.

Когда через час Юля вышла из ванной, Сергей Фёдорович уже готов был обрушить на неё целый вал доказательств, выстроенных в логическую цепочку взаимосвязанных рассуждений. Однако то, что он увидел, повергло его в очередной эмоциональный шок. Перед ним стояла стройная девушка с короткими чёрными волосами. Обрезанными по плечи. Это было каре. Цвет волос был неестественно чёрный. Значит, успела покрасить. Старый халат скрывал фигуру Юли, но лицо, её лицо! Она надела старые большие очки, которые изменили его до неузнаваемости, и, судя по довольной улыбке, именно этого эффекта и добивалась.

– Ну как? На кого я похожа? – с улыбкой спросила она.

– На черепаху Тортиллу! В парике! Только Катя Зелёная даже в парике была лучше. Фу, ужас какой!

– Кавказская пленница, не угадал.

– Что ты, что ты. Варлей была просто ангел. Я её так обожал! Хотя причёска… похожа, похожа.

– Старалась.

– Но вот очки… Это что-то… э-э… хотя и бабушкины, но…

– Ну да, ты прав, очки немного всё портят. Но можно ведь другие взять? – Юля поняла, что этот аксессуар действительно не подходит и сразу решила приобрести новые на следующий день, с прозрачными стёклами, чтобы обязательно закрывали брови. Тогда контуры глаз будут выглядеть более расплывчато и полностью потеряются на фоне того невзрачного пятна, в которое превратится её лицо. Без бровей оно представляло собой тусклую маску с точками сереньких глаз. А если ещё не красить ресницы, то вообще получалась «бледная моль». Чёрное каре, как угольная рамка, должно было притягивать взгляд, не давая сконцентрироваться на глазах.

Юля осталась довольна. Она покрутилась несколько раз перед большим старым зеркалом в коридоре и повернулась к деду. Тот всё это время с удивлением наблюдал за ней, чувствуя, что внучка явно что-то не договаривает. Юля увидела это и поспешила развеять его сомнения:

– Ну не смотри ты так! Просто не хочу, чтобы меня узнавали. Да, можешь думать всё что угодно, но есть человек, который мне небезразличен. Я не хочу с ним встречаться. И не хочу, чтобы он видел меня. Понимаешь? – по-детски выпятив нижнюю губу, сообщила она. Так обычно делала Светлана, когда хотела оправдаться или сообщить какую-нибудь неприятную новость.