Большая высокая дверь со скрипом открылась, и на пороге показалась фигура девушки. С небольшим чемоданом и двумя сумками. Он присмотрелся и остолбенел. Не может быть!

– Юля?! Но ты же… – Сергей Фёдорович смутился, не зная, как закончить предложение. С его стороны напоминать об общежитии было немного неприлично. Это выглядело бы назидательно и даже унизительно после долгих уговоров, которые они вели с её родителями год назад. Тогда Юля наотрез отказалась. Они её понимали. Да, причиной был возраст, мама и папа видели, что ей вожжа под хвост попала, как раньше говорила бабушка, но теперь… Что же случилось теперь?

Юля быстро шагнула вперёд и сразу взяла инициативу в свои руки.

– Я решила пожить у тебя. Ты – прав. Вы все – правы. Как всегда. Не улыбайся. Я – не такая опытная и взрослая, как ты. И папа с мамой – тоже. Вы все были правы. Но по крайней мере я попробовала. Хоть что-то. Согласись!

– … и опыт, друг ошибок трудных, – стараясь не слишком показывать свою радость, вздохнул Сергей Фёдорович. – Родители будут рады, когда узнают. Надо будет им позвонить.

– Завтра. Сегодня уже поздно. У них – плюс четыре часа. Спят, наверное.

– Ах, да, совсем забыл.

– Ну вот и отлично! Я написала заявление коменданту. В деканате всё решу завтра. Звонила им. По хозчасти там тоже нормальная женщина. Так что тебе волноваться не стоит. Да, кстати, – Юля изобразила на лице самую милую улыбку, какую только могла, – мы можем как-то не светиться и не говорить, что ты – мой дедушка? А? – она вопросительно приподняла брови и замерла в ожидании. – Я имею в виду, в универе.

– Юлечка, конечно! Э-э… это точно ты? Не узнаю тебя. Ты ведь… никогда такой не была. Такой… как бы это сказать?

– Самостоятельной? – хмыкнула она в ответ, чувствуя, что движется в правильном направлении. Надо было избежать ненужных вопросов. Но и слишком чёрствой тоже нельзя было оставаться. Она обняла дедушку за шею и погладила по сутулой спине.

– Всё нормально? Точно ничего не случилось? – ещё раз осторожно поинтересовался Сергей Фёдорович. Напряжение в его словах говорило, что он просто хочет, чтобы его успокоили, и Юля честно призналась, что не может больше учиться в общаге, что там бардак и если так пойдёт дальше, то к третьему курсу она просто «сольётся».

– Ты же сам говорил, что я ничего не буду знать. Говорил?

– Э-э, ну да…

– «Алё, я – выпускница МГУ. Я работаю в „Пятёрочке“! Свободная касса!» Помнишь?, – с улыбкой закончила она.

– Ну ладно, ладно. А твоя подружка? Рыжая такая пампушечка? Не помню как её…

– А-а… Света? Ну она перекрасилась уже давно. Это тогда на рыжей была. Сейчас – блондинка. Она… она решила взять академку. Проблемка небольшая. У неё, кажется, будет ребёнок. Вот. Решила поехать домой.

– Как это «кажется, будет ребёнок»? – с педагогическим возмущением перебил её дед. Разум учёного не мог смириться с такой свободой формулировки. – Это же не гипотеза! И даже не концепция! Это, если уж так говорить, научным языком, самая что ни на есть настоящая теория!

– Ну прости, ошиблась, – усмехнулась Юля. – Да, это – теория с математическим обоснованием и формулами-доказательствами основных законов.

– Ну да! А как иначе?! Не может ведь ребёнок исчезнуть! Разве что… ну искусственное прерывание… – замялся седовласый профессор.

– Не, не, не волнуйся. Всё – норм! Решили родить, жить там, потом восстановиться и дальше учиться. Короче, стандартная история. Ну первый раз. Ты же знаешь. В Универе столько лет!

– Да, да, конечно. Это – нормально. Для этого и существует процедура академического отпуска, так сказать, – дальше Сергей Фёдорович ещё долго что-то объяснял ей, искренне веря, что внучка слушает и ей интересно, пока вдруг какая-то идея не заставила его остановиться и посмотреть на неё совсем другим взглядом. – Ты даже утром будешь сама ездить? – неожиданно спросил он.