– Позвольте узнать, почему мы должны отправиться именно…

Фарунгу не дал договорить обладатель силы Сундуков, он поймал его на слове.

– Именно по воде? Все предельно просто. Будучи военным стратегом с твоей репутацией, Фарунг, я счел ненужным детально пояснять тебе. Что ж, значения это не имеет. Передвижение армии по суше крайне нецелесообразно в этой ситуации, ибо мы должны действовать как можно более незаметно. Никто не должен узнать о наших действиях быстрее, чем положено. Высади войска в близлежащем к главному замковому городу лесу и жди верного момента. Никого не убивать, ни на кого не нападать. Когда придет час, ворота отворятся, и вы войдете в столицу без боя. Все будет улажено, и вы сможете насытить свою неугомонную сущность.

– Как прикажете, – кланяясь, молвил в полголоса Фарунг и удалился исполнять отданный приказ, более не имея смелости возражать или оспаривать.

Пока шло приготовление кареты к дальнему пути, Коронованного Принца облачили в новый легкий доспех и просторную черную робу. В доспехе и плаще на спине были сделаны два специальных выреза для особого оружия Избранника Сундуков. Приказы были отданы, а приготовления завершены. Визуально ничем не примечательная, темных оттенков фиолетового карета без знамен отправилась в дорогу. Два черных коня не хуже извозчика знали свою цель и место назначения, куда им предстояло держать долгий путь.

«Действительно ли это лишь малая часть силы Сундуков? Предугадывать исход, а посему задействовать так безцеремонно, словно зная, что все пойдет по какому-то великому замыслу? Как бы там ни было, мне все равно не дают покоя завуалированные цели этого мальчишки. Истинный он обладатель этой всемогущей силы или нет, все равно, подобно Глаумару, говорит загадками», – думал Фарунг, глядя на медленно удаляющуюся во мрак карету.

Будь человек монаршей особой или же простолюдином, в этом необъятном мире все равно найдется то, что будет ему дорого. Вне зависимости от каких-либо посторонних факторов, он все равно будет добиваться своего, даже если ради этого придется пасть с головою в тлеющее болото противоречивых решений. Будь даже его цель недосягаемой, он не отринет ее, а наоборот, станет идти по лезвию ножа, чтобы защитить то, что так дорого его сердцу. Возникает вопрос: что будет, если подменить рьяные стремления человека? Иссякнет ли его безудержная воля к достижению цели? Или же с прежним остервенением ринется он покорять вершины, даже противоречащие его былым принципам?

Море, изумрудная гладь и бескрайняя бирюза – вот что окружало корабль и героев, держащих путь в неизведанное. Сапфировые волны ударялись о нос судна и моментально перевоплощались в белоснежную пену. Вокруг не было ничего, кроме бездонной синевы, поглощающей и свет, и тьму. Корабль уже отплыл на достаточное расстояние от Граалиуса, а посему даже родной для путников суши не было видно. Аверины-матросы были заняты корабельными делами: кто-то драил палубу, чтобы она к приходу капитана сверкала; кто-то следил за исправностью кристального двигателя, а кто-то, отлынивая от работы, просто смотрел вдаль то ли с отрешенным взглядом, то ли с печалью.

В каюте, которая для обычных прибрежных торговцев могла бы показаться ничем иным, как роскошными покоями вельможи, капитан Гвендолайн пытался проложить приблизительный курс к дальним, невиданным берегам. Сосредоточенное выражение его морщинистого лица как нельзя лучше демонстрировало углубленность в дело. Вид его был важен, в меру горд и честолюбив. Но у Лориэль, изучающей карту чуть поодаль капитанского стола, все-таки были некоторые подозрения на счет этого аверина и намерений всех членов команды, что никак подтвердить или опровергнуть она не могла. Эльтка просто чувствовала какое-то странное внутреннее беспокойство, когда смотрела на капитана, словно он старательно обдумывал отнюдь не их плавание, а что-то куда более сокровенное. Вдруг в дверь каюты постучали.