Труфф присмотрелся. Некоторые берёзовые листочки сдвинуты, сухие ветки смещены, а капли росы на них раздавлены. Вода медленно стекала с веток и листочков, перегибалась через край, отрывалась, падала и впитывалась в землю. Недавно здесь кто-то пробежал. Причём, судя по многочисленным дырочкам в листочках, оставленных острыми лапами, – дважды. То есть – туда и обратно. Похоже, костотряс искал завтрак и неожиданно наткнулся на поляну с ночующими там пикси.

– Пильхиор побежал на юг! – Тимпания догнала мальчишку и отдышалась. Указала пальцем в сторону высокого холма и добавила: – Эти существа ходят одними и теми же тропами. Где-то южнее этих мест у них гнездо.

– Ты успела изучить повадки шестилапок? – Труфф двинулся по свежим следам, стараясь не наступать на них. Карлик, как и все Волшебные Народцы, хорошо умел читать лесные следы. – Надеюсь, ты достаточно сообразительная, чтобы понять: если пильхиор ведёт себя так же, как паук, то он кусает свою жертву, впрыскивая в неё яд.

Тимпания промолчала.

Она оказалась достаточно сообразительной.

Не дожидаясь ответа, Труфф бросился дальше. Свежие следы вели в глубину берёзовых зарослей. Этих деревьев с белыми стволами здесь, на острове, было совсем немного. Они соперничали с елями за место под солнцем. Хвойные деревья теснили берёзы со всех сторон, отчего берёзовые островки уменьшались с каждым годом. Ещё немного – и остров Юдовиль покроется дремучим еловым лесом. Когда-то этот остров образовался благодаря речным наносам, разделившим реку Хильтанос надвое. Со временем остров разросся, а река потекла по двум руслам. Земля здесь была очень илистой и плодородной, поэтому по всему острову не было даже пятачка голой земли.

Коричневые листья, устилавшие землю, были мягкими и мокрыми, но всё-таки опавшими. Иногда они предательски хрустели. Карлики ступали как можно тише. Они слышали треск, издаваемый шестилапкой. Где-то впереди она быстро перебирала костяными ногами. Сквозь стволы деревьев преследователи увидели, как костотряс скручивает нечто, лежащее на земле. Прежде чем пикси приблизились, существо подняло перемотанный клубок над головой и скрылось в чаще.

Тимпания следовала за Труффом. По пути она срывала вьюнок, выбирая самые свежие и мягкие побеги, которые не ломались. Это растение имело красивые розовато-белые цветки, однако считалось паразитом, так как обвивало и душило не только другие цветы, но даже мелкие деревья. Тимпания наматывала вьюнок на согнутую руку, закрывая ладонь и локоть. Цветы она отрывала, бросая на землю. Так она помечала обратный путь: пригодится, если придётся быстро удирать. Собрав достаточное количество витков, девочка-пикси связала из них лассо. Судя по всему, она не раз побывала в передрягах за последние три месяца, пока бродила в одиночестве по острову. И кое-чему научилась. В отличие от Труффа, который сжимал кривую корягу, возлагая на это оружие все свои надежды.

Берёзы расступились, обнажив огромную кузницу. Посреди леса стояла печь, окружённая деревьями. Деревья росли так плотно к печи, что, казалось, готовы были сдавить её в своих объятиях. Сначала Труфф принял печь за чудовище, разинувшее чёрный рот. Казалось, это чудовище, вросшее в землю, кричит, в ужасе распахнув пасть. Но не издаёт ни звука. Лишь присмотревшись внимательнее, можно увидеть, что в лесу спрятано огромное строение.

Печь походила на громадную бутылку, сложенную из кирпича. В дне бутылки, утопленной в земле, виднелось отверстие. В жерло на уровне земли были засунуты огромные (в два раза больше пикси) поленья. Они давно отсырели и покрылись мхом. Между поленьями проросли мелкие грибы. В жерло был направлен мех, от которого ничего не осталось. На жёсткой проволоке, которая погнулась от времени, висели ошмётки кожи, которыми когда-то были обшиты мехи. Рваные и ломкие, эти ошмётки, пережившие много зим, покрылись толстым слоем плесени. Проволока была вся в лишайнике.