– Надо бы его выловить, – задумчиво сказал Шарлемань – Насколько я знаю крыс, они жутко живучи, перебитая лапа или отрубленный хвост не заставят их прекратить таскать еду у людей. Сейчас, понятно, мы его не найдем. У него наверняка есть укромная норка про запас. Не зря же мы не нашли здесь денег. Но если судьба вас столкнет на этом берегу, не раздумывай, Жолли. Добей. Иначе он ударит тебя исподтишка и загрызет насмерть.
– Хорошо, я воспользуюсь твоим советом, если будет случай. А теперь тебе пора. Ты слишком заметен, чтобы оставаться здесь долго.
– Ну, до встречи, Жолли! – сдавил меня в объятии Шарлемань. – Буду ждать от тебя вестей.
Я кивнул и повернулся к Гнусу, ждущему своей очереди. Последним ко мне подошел Фавр. Лицо его было бледным, но он крепился.
– Лечись, – сказал я, обнимая его. – Чтобы, когда я вернусь, был в полном порядке.
– Не беспокойся, крысиный укус мне не страшен, – заверил меня Фавр.
Он сел в лодку, и лодочник взялся за весла. Шарлемань и Гнус решили остаться на плоту, помогая переправить его на тот берег. Крепкая веревка связывала его с лодкой.
– Эй, друзья! – окликнул я их.
– Что?
– Спасибо за помощь. Не знаю, что бы я делал, окажись один.
– Перестал бы придуриваться. И благодарить нас не за что. Лучше будь осторожней.
В долине тебе некому будет прикрыть спину.
Слова Шарлеманя пробудили во мне доброе чувство по отношению к товарищам, и мне даже стало немного грустно, как бывает при расставании с добрыми друзьями.
Лодочник, шустро работая веслами, выгребал против течения. И лодка с плотом медленно удалялись от меня, направляясь к другому берегу.
Глава третья. Замок
Я выбрался из леса через час после полудня. Путь по лесу занял два часа. Да еще мне потребовалось время, чтобы хорошенько рассмотреть местность и устроить неподалеку тайник. Найдя приметную, но укромную полянку, я вырыл кинжалом небольшую аккуратную яму как раз между двумя небольшими елями, и уложил в нее, завернув в плащ, панцирь, арбалет, связку стрел и большую часть монет, оставив себе одну мелочь. Сюда же сверху лег меч, изготовленный знаменитым льежским оружейником, о чем говорило клеймо. Он стоил гораздо больше годового жалованья обычного наемника. Потому вполне резонно мог возникнуть вопрос. Зачем человек, обладающей такой превосходной вещью, нанимается к захудалому вассалу, а не ищет службы повыгоднее?
В моем случае лучше было обойтись без подобных вопросов. Закопав свой клад, я привел полянку в обычный вид, уничтожив все следы своего пребывания, и зашагал дальше. Теперь на мне кроме кольчуги, был надет потертый кожаный дублет, перепоясанный широким ремнем, на котором висели длинный кинжал в простых ножнах и замшевый кошелек. Скромная одежда и тощий заплечный мешок придавали мне вид обычного путника, вынужденного путешествовать на своих двоих.
Заросшая травой лесная дорога, пропетляв между холмами, вывела из бора в долину, в центре которой возвышался одинокий замок, построенный на высоком холме. Он-то и был целью моего путешествия. Позади него, чуть в стороне, текла небольшая речушка, впадающая за лесом в Лану – большую и судоходную реку. Утолив жажду водой из ручья, я умылся, пригладил растрепавшиеся в пути волосы и неспешным шагом двинулся к деревне, расположенной перед холмом. Единственная грязная от дождей улица. Дома, больше похожие на хижины под соломенными крышами, боязливые и настороженные взгляды крестьян, наблюдающих исподтишка за чужаком, запах навоза, настойчиво смущающий обоняние. Сколько подобных селений перевидал я во время войны? Да, пожалуй, столько же, сколько и замков. Приходилось мне участвовать и в осадах, и в штурмах. Тот, что находился сейчас передо мной, мог по праву считаться одним из самых неприступных. Несмотря на отсутствие рва, замок был прекрасно защищен обрывистыми склонами холма, а дорога к воротам шла настолько круто вверх, что ни рысью, ни галопом по ней было не проскакать. Небольшой по размерам, с толстыми и высокими стенами, мощным барбаканом и высящимся над всеми укреплениями донжоном, замок смотрелся грозно, хотя ворота его были гостеприимно открыты, а решетка поднята. Над донжоном развивался стяг владельца с изображением белого сокола на красном фоне.