Не реагируя на ее уловки, я спросил почтительным тоном:

– Может быть, в следующий раз, госпожа? Боюсь, что дела службы призывают меня.

Порой изображать из себя непонятливого дурака полезней, чем казаться умником.

– Ты торопишься, капитан? Хорошо, расскажешь новую историю в следующий раз. И пусть она будет такой же веселой. Договорились?

Я клятвенно обещал ей это. И был отпущен восвояси.

Габриэлла сегодня показала мне, кто есть кто в этом замке. И дала понять, что с ней лучше ладить. Ладно, кто против? Только остановится ли она на веселых историях? Или ей нужно больше? Я смог убедиться в ответе на третий день нашего существования без рыцаря. Это была уже третья история, и рассказывал я ее не в маленьком зале, как раньше, а в будуаре госпожи де Фруссар. Я было заподозрил неладное, но в передней комнате сидела за вышиванием Меик, и подозрение оставило меня. Сначала все шло как и прежде. Габриэла сидела в маленьком креслице у столика, а я в шагах пяти от нее на табурете, сиденье которого было обито бархатом, так что было гораздо удобнее, чем на скамейке. После обычного доклада жена рыцаря устроилась поудобнее и повелела мне начинать.

Я подготовился заранее, и моя история полилась без сучка и задоринки. Ядреных выражений я теперь не стеснялся, они-то и вызывали смех Габриэллы. И вот я закончил и умолк. Жена рыцаря захлопала в ладоши и затем сказала:

– Браво, Малон! Сегодня ты меня потешил как нельзя лучше! У меня даже слезы выступили от смеха. Возьми, налей себе вина. У тебя ведь пересохло в горле от долгой болтовни.

Пока я наливал из изящного серебряного кувшина белое вино и пил, Габриэлла успела принять на редкость соблазнительную позу. Посмотрев мне в глаза, она улыбнулась и провела розовым язычком по губам. Чувства, охватившие меня, были противоречивы. Когда тебя соблазняет красивая женщина, остаться равнодушным к ее чарам вряд ли получится если ты полон сил, и твой возраст не достиг старости. Мой пополневший гульфик тому прямое доказательство. Вот только предаваться страсти в объятиях дворянки для меня в нынешнем обличии и при тех планах, которые сюда и привели – большое безрассудство. Мой рассудок не был настолько затуманен, чтобы я не отдавал отчета в том, что происходит. А происходило следующее: меня обольщала жена моего сеньора, дворянка не с одним поколением знатных предков. И в этой истории, в случае ее огласки, виноватым окажусь, если что, только я. Поистине, жена рыцаря была наделена похотью сверх всякой меры. Что бы ей не подождать мужа? Постель-то и остыть не успела. На худой конец, взяла бы себе святого отца. Тот-то только слюни на нее не пускает. А вот зачем Габриэлле понадобился простой солдат? Сама же утверждала, что я некрасив. Мне стало не по себе. Для большей свободы действий требовалось иметь Габриэллу в союзниках, а не врагах. И что будет, откажи я ей? Пожалуй, большего врага мне тогда не сыскать. Она же шаловливо провела пальцами по волосам, шее и губам, как бы выставляя себя напоказ.

– Иди ко мне, капитан! Ближе, я хочу разглядеть твой шрам.

Голос ее сделался столь сладким и призывным, а грудь так бурно вздымалась, что могло показаться, будто добродетельная женушка рыцаря вся пылает любовной страстью. Я встал перед креслом и, склонившись над ней, позволил провести рукой по моему лбу. Прикосновение, ласковое и легкое, заставило меня придвинуться ближе, и обруч из сомкнутых рук повис на моей шее. Лицо Габриэллы оказалось совсем рядом. Я ощутил ее порывистое дыхание, запах вина изо рта и сильный, кружащий голову аромат, шедший от волос. Она сама поцеловала меня, и ее язычок толкнулся в мои зубы.