– А, Лиситея! Конечно, проходи, – он сложил в ровную стопку несколько тетрадей, освобожая поверхность стола. Лиси села за него. – У меня тут несколько старых проектов, нужно поскорее их оцифровать…

– Я хотела извиниться за то, что наврала про таблетки. Мадам Мятная, ммм, то есть директриса, уже вернула мне пузырек. Спасибо, что подобрали, мне они и вправду очень нужны.

Тайгин, слушавший ее до того в полуха, вбил что-то на своем ноутбуке и затем крутанулся к Лиси.

– Вообще-то у меня к тебе есть несколько вопросов. Не возражаешь?

Лиси неуверенно кивнула, сердце снова учащенно забилось – чего он хочет-то?

– «Ноодон» – довольно сильное средство. И если его тебе выписали, то диагноз должен быть довольно серьезен. Я не ошибусь, если предположу, что это… я вынужден признаться, что не слишком силен в современных болезнях. Раньше это называли синдромом Пятницкого-Шелли или просто «трясучкой», в основном из-за побочных эффектов лечения. Без приема лекарств у тебя случаются приступы тревожности по малейшему поводу, ухудшаются когнитивные спосбности и падает концентрация внимания.

– Порой настолько, что я не могу отличить круг от квадрата, – призналась Лиси. Выходит, раз сторонний человек так легко мог догадаться, несмотря на все усилия, то и впрямь скрывать не смысла. Но к глазам все равно подступили слезы.

Тайгин не выказал никакой реакции. Наверное потому, что и на нем самом стояло клеймо «неблагополучный».

– Не подумай, я не стал расспрашивать директрису – думаю, это дело только между вами. Но насколько я понял, этот диагноз поставлен полтора года назад. И все это время ты училась здесь, в «Авроре», и принимала «Ноодон», чтобы поддерживать когнитивные способности? – Лиси кивнула, Тайгин продолжил: – Я взял на себя смелость заглянуть в твой профайл. У тебя очень хорошая успеваемость, ты понимаешь это?

– Ваш конитивный тест я не прошла.

– Не прошла, но в твоем случае он ни о чем не говорит, – признал Тайгин. – Твои лекарства имеют накопительный эффект. Если бы ты пропустила одну-две таблетки, такого снижения когнитивных способностей не случилось бы. Ты не принимала их длительное время. Все лето, я прав?

Лиси снова кивнула, чувствуя, как внутри растет беспокойство.

– Почему, позволь спросить?

– Побочные эффекты. Месяц или два я могу принимать их без видимых последствий. Но потом меня начинает колошматить, как… как… – Лиси пыталась подобрать метафору, но не смогла. Она почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы. – Извините.

– Тремор, ясно. Он тебя сильно беспокоит, – покачал головой Тайгин. – Но ты говоришь, спокойно пережила лето без таблеток?

– Зачем вы все это спрашиваете?

– Прости мое любопытство. Просто это весьма нетипично с твоим заболеванием. Я о твоей успеваемости. Я и представить не могу, чего тебе это стоит. Даже с «Ноодоном», твоя психика не должна – не может – выдерживать те нагрузки, которые ставит «Аврора» перед учениками. А ты выдерживаешь.

Лиси до сих пор не слишком понимала, что происходит, но поблагодарила Тайгина.

– Если твой врач прописал тебе «Ноодон», ты должна его принимать. Побочные эффекты, конечно, ужасны. Но твоя задача – поддерживать работу мозга в целостности, пока не изобрели новое лекарство, с менее выраженным побочным действием. Я видел пару статей – такие лекарства уже есть, они тестируются, и скоро появятся на рынке. Просто жди. И не унывай, хорошо?

– Хорошо, – сказала Лиси, утерев слезы. Она чувствовала себя глупо, что разрыдалась перед ним на ровном месте.

Профессору хотелось верить на слово, но она знала, что болезнь будет только прогрессировать, а таблетки с каждым днем помогать все меньше. Сначала она пропьет «Ноодон», потом еще более сильное лекарство. Потом еще одно. Но когда-нибудь круг прервется. Однажды она окончательно не потеряет контроль над собой.