Но хуже всего то, что человечество не выучило урока и продолжало жить так, словно случившееся было очередным успешно взятым барьером в гонке за выживание.

Когда выступили восемь из девяти главных экологов, Тамара пришла в отчаяние. Все ее коллеги прекрасно знали о превышении нормы загрязнения по семи ключевым показателям, но отчитывались об улучшении обстановки и говорили о движении в светлое будущее. Точно такой доклад Тамара и сама держала в руках. Ей достаточно было зачитать официальную статистику, господа делегаты пожали бы друг другу руки и отправились на торжественный банкет.

Но Тамара не смогла. Текст доклада ей всучили за несколько минут до выхода к трибуне и, едва взглянув на него, Тамара поняла, что такую несусветицу своими словами пересказать не сможет. Во время выступления доступа к фактическим данным всех экологов лишили (очевидно, намеренно), и все же Тамара назвала реальные цифры из собственного исследования, которое она готовила к конференции несколько месяцев подряд. Вспомнила же, черт ее дернул! И на тысячную не ошиблась.

С должности главного эколога ее, конечно, сразу сняли. Столько лет строить карьеру и лишиться влияния, пусть и ничтожного, в одно мгновение!

– Я так сожалею, Елисей Алексеевич, – выдавила Тамара, когда поняла, что больше не сможет сдерживать слезы. Филонин уже сидел на корточках возле ее кресла и подавал ей салфетки. – Сколько сил потрачено впустую!

– Тамара, я вас понимаю. Тут уж все в одной лодке…

Всходя на трибуну, Тамара понимала, на что она решилась. Она рассчитывала на камеры, на прямые эфиры, на то, что ее услышат по всему миру и прислушаются. А выходит, мало кого интересуют научные конференции! Взять вот Филонина – с утра до ночи в работе, и о скандале узнал только сейчас.

Тамара знала, что она уже много лет ему нравится. Вот пожалуйста, пустила слезу, и сразу – «Тамарочка»!

– Тамарочка, а что же с этими показателями? Вы полагаете, климатические изменения еще обратимы? – с искренним участием спросил Елисей Алексеевич. Он нежно держал ее за руку, но Тамаре было неприятно.

– Полагаю, да, обратимы.

– Я вам помогу! Давайте поступим так: я подниму все связи, поищу людей, которые ратуют за ваше дело. Не спешите отказываться, наверняка найдутся те, кто готов поддержать вас! Мы встретимся, обсудим дальнейшую стратегию…

Но Тамара уже знала, что люди ничем помочь не смогут. Разве что сам Филонин.

И ты мне поможешь, – подумала она и спросила:

– Вы рассмотрели мою заявку?

– Вашу заявку? – на лице Филонина появилась растерянность, будто он совсем забыл, для чего Тамара приехала в Роксколл. – Ах да! Я обсудил это с коллегами. Имплант2 создавался не для усиления интеллектуальных способностей, а в первую очередь для нормализации биохимии мозга и рестуктуризации нейронных связей. К тому же, разработки пока на ранней стадии…

– Но Леда – та, что ударилась головой – на ней, кажется, уже проводят испытания?

– Тамара, это крайний шаг. Вам такое вмешательство без надобности. Я бы на вашем месте всячески берег свою голову, ведь такой выдающийся ум еще поискать!

Тамара сощурилась. Да, Филонина так просто не обставить, – подумала она и решила пока не спорить.

– Елисей Алексеевич, вы мне льстите, – сказала она, улыбнувшись. – Был бы мой ум выдающимся, я бы так не опростоволосилась!

– Что поделать – чувства, эмоции! Все мы люди! Вы пока отдохните. Слишком мало времени прошло, этот конфликт еще слишком свеж в ваших воспоминаниях. Отправляйтесь в город или же…

– Я бы хотела остаться здесь, – перебила Тамара.

– Прекрасно! Я буду только рад.

Они какое-то время молчали, глядя друг другу в глаза и улыбаясь.