Никто не двигается с места. Десять князей, пятнадцать баронов – все стоят и переводят взгляд с меня на Филиппа.

– Леди Юсиньи, – подаёт голос Фридрих, – позвольте я провожу вас до вашего шатра. Думаю, все согласятся, что лечить раненых нам нужнее, чем перенестись через реку.

Принц обходит стол и предлагает свою руку так, словно мы собираемся танцевать. Я кладу ладонь на его кулак и, едва соприкасаясь предплечьями, мы покидаем шатёр короля.

Общество принца мне неприятно. Не могу объяснить почему.

Он красивый: высокий, поджарый, с прямыми русыми волосами до середины спины. Глаза – два огромных изумруда – внимательно следят за всем, что происходит вокруг. Тонкие губы, прямой нос и острые скулы превращают Фридриха в мечту всех девушек Франкая.

И только меня от него тошнит. Возможно, дело в пламенно-рыжей ауре – слишком теплый и яркий цвет для нашей земли.

– Благодарю, ваше высочество, – киваю, когда мы доходим до моего шатра.

– Не позволите сопроводить вас дальше?

Его ласковая улыбка идёт в разрез с той молниеносной хваткой, что сжимается на моем запястье.

Два гвардейца это замечают. Дёргаются. Замирают, внимательно рассматривая меня. Нет, защищать они собираются Фридриха. Что, в целом, пожалуй, логично, но заранее обречено на провал.

Я возвращаю взгляд к принцу и пожимаю плечами:

– Ну отчего же, только учтите, ваше высочество, у меня весьма аскетично.

Отодвигаю полу шатра, пропуская Фридриха внутрь.

На улице я ему не врала. Простая деревянная кровать с одной периной, стол, пара стульев, высокий дорожный сундук и обложенное камнем место для очага.

– Здесь очень уютно, – улыбается принц, осматриваясь по сторонам. – Впрочем, нужно ли больше той, кто по щелчку пальцев может возвращаться в свой замок…

Он встаёт напротив меня в непозволительной по этикету близости. Взгляд Фридриха скользит по мне, а у меня ощущение, что меня облизывает корова.

– Ваша охрана, должно быть, волнуется, ваше высочество.

Я киваю на выход, но принц меня будто не слышит.

– У вас необычный цвет волос, леди Юсиньи. Черный с сапфировым отливом. Кто ваши предки?

Его рука подбирает выпавший на лицо локон. Фридрих держит его так трепетно и нежно, что стоило бы восхититься принцем.

– Я… Хм, видите ли, ваше высочество, старший маг не рождается, если кровь родов смешана. Все мои предки жили здесь ещё до возникновения Франкая и во времена его становления и расцвета.

– Вот как… – он отпускает мой локон и костяшками пальцев скользит по моей щеке. – Значит у вас особая кровь. Это она продлевает вам жизнь?

– Да, ваше высочество.

Он переворачивает ладонь, обхватывая мою шею так, будто пытается задушить, но не сдавливает. Если бы не холод его пальцев, то, возможно, я сочла бы прикосновение приятным.

Только сейчас, ощутив этот холод, чувствую, что что-то не то…

Я заглядываю в глаза Фридриха, но и слова сказать не могу, шевельнутся, даже сконцентрировать силу.

Его пальцы опускаются вдоль шеи к ключицам…

Подо льдом прикосновений принца ещё тлеет призрачный огонь поцелуев Чейза из сна…

Чейз!

Мой мысленный зов мог бы снести все горы мира, но только его не услышит человек, который мне не принадлежит.

Бесполезно пытаться позвать его. Бесполезно сопротивляться. Бесполезно чего-то желать…

Чейз

Семью годами ранее

Опускающееся за горизонт солнце слепит. С трудом расстегиваю ремни кирасы непослушными пальцами. Меч с непривычки натирает ладони не хуже молота в кузне. С трудом вылезаю из покореженного железного панциря. На ощупь насчитываю пять дыр на груди. Все до мяса, а может и до кости. Дышать тяжело и больно. Но пока ещё надо. Надо вернуться домой.