– Интересно тетя просто так стоит или будет покупать? – озвучила наши мысли Дашка.

– Любопытной Варваре… – проворчала Иринка.

Вечером, прогуливаясь по аллее, встретили Михаила Львовича. Такое ощущение, что следит за нами.

– А вот и наши гостьи, – бросился он навстречу, – прогуливаемся?

– Добрый вечер, вот решили прогуляться, – ответила за всех.

– А я вот как раз в клуб. Не желаете ли зайти, посмотреть на наш маленький музей?

– А у вас здесь еще и музей есть?

– Ну, это мы, конечно, громко. Просто своеобразная выставка работ. Есть картины. Некоторые очень неплохо рисуют. Есть и другие работы, – он как-то многозначительно посмотрел на нас, хотя, может и я уже слишком мнительна.

– Спасибо, возможно, в другой раз. Мы бы хотели просто подышать воздухом.

– В другой раз? – растерялся Михаил Львович, но быстро взял себя в руки, – в другой раз, так в другой раз. Всего доброго.

Он быстрой походкой направился в противоположную от клуба сторону.

– Какой-то он загадочный, – заметила Ирина, – они здесь все какие-то странные.

Наше внимание отвлекла Дарья, которая побежала по аллее, только увидела Михаила Львовича. Она чем-то увлеклась у фонтана, а потом упала прямо в каменную чашу. К счастью, девочка даже не ударилась. Когда ее извлекли из пересохшей ниши, она лишь вздохнула:

– Какая я ранимая.

– Дочка, ты поранилась? – испугалась мать.

– Нет, но я себя сронила.

Вечером мы на веранде пили чай. Дарья рисовала новые объекты – лес, речку. Спать пошли рано.

Иришка трясла меня за плечо:

– Настя, проснись, пожалуйста.

– Что случилось? – я никак не могла проснуться и норовила натянуть на себя одеяло.

– Послушай, – мы притихли, вслушиваясь в звуки летней ночи.

– Ничего не слышу.

И тут я услышала. Вой или плач. Кто может издавать такие звуки?

– Что это? – спросила я испуганно.

– Вот и я не пойму. Проснулась от этого звука.

Стон повторился.

– Может собака чья-нибудь? – я старалась успокоить в первую очередь себя, придумав логичное объяснение. Место нравилось мне все меньше.

– Мне кажется, это женщина, – тихо прошептала подруга, – послушай, источник звука движется.

Мы спустились на первый этаж и прильнули к окну.

– Настя, я боюсь, – шептала молодая женщина.

У меня от этого звука тоже волосы зашевелились. Вой возникал с определенной периодичностью, раздаваясь, как нам казалось, с разных уголков поселка.

– Кажется, что издает его не одно существо, а несколько, иначе как объяснить, что звук слышится то с аллеи, то с речки, а то, вообще, из леса.

– А может это волки? – похоже, Иришка тоже хотела найти разумное объяснение.

– Дарья спит?

– Спит. Не проснулась бы.

– Может, попробуем выйти и посмотреть? – спросила я, втайне надеясь, что подружка не согласится.

Мой расчет оправдался:

– Настя, можешь считать меня трусихой, но я и сама не пойду, и тебя не пущу.

Я уже жалела, что втянула соседку в эту поездку. Мы вглядывались в ночной пейзаж, освещенный полной луной. По открытой части липовой аллеи метнулась женская фигура, одетая в белое. Удалось разглядеть только длинные спутанные волосы, да еще кошачьи прыжки, которыми она передвигалась. Фигура скрылась в тени кустов. Оттуда раздался вой.

– Настя, кто это? – задала несколько риторический вопрос Иришка. Рулады удалялись.

– Не знаю. Эта деревня мне кажется какой-то киношной. Может, уедем?

– Давай подождем еще. Наверняка этому найдется разумное объяснение. Здесь очень нравится Дашке. Давай поговорим завтра с Екатериной Максимовной, может быть, зря опасаемся?

– Хорошо, надо ложиться. Кто знает, что готовит нам завтрашний день.

Мы еще раз проверили двери и окна и разошлись по комнатам. Я еще долго ворочалась, слушая вой, раздающийся с дальней окраины Медвежьей заводи. Все стихло, но сон так и не шел. Запели петухи, особо назойливый облюбовал место под моим окном, и хриплым громким голосом пел серенаду рассвету.