Конечно, Маша нисколько не сомневалась, кто все это начал. Конечно, Лариска Юдина и ее подружки. Но ей нечего было противопоставить им. Машу никто не поддерживал. Оставалось только терпеть. Чтобы как-то скрасить одиночество, Маша стала почаще ходить в школьную библиотеку – чтение стало для нее отдушиной. Тем более и родители поддерживали. Вот, мол, в Питере книжки в руки не брала, а здесь увлеклась, молодец! Маша же зачитывалась Гарри Поттером и «Властелином колец». Она пыталась найти поддержку в выдуманном мире, где герои, несмотря на все преграды на жизненном пути, шли к своей цели, боролись со злом. Она очень надеялась, что и ей также удастся преодолеть все невзгоды. Библиотекарша Анна Павловна очень расположилась к Маше. Как оказалось, кроме Маши, за книжками-то больше никто и не приходит. Только если учебники обменять. Она приносила Маше книги из дома, ведь в скудном школьном собрании о Гарри Потере числилась только одна книга, да и то какая-то третья или пятая часть саги. А Толкина школе подарил военком вместе с другими книгами. Дома стал не нужен, жена купила новую мебель, и книжный шкаф выбросили. И какой-то «рьяный» чтец выдрал из книги половину, так что вряд ли кто-то после него мог ей полноценно пользоваться. Как сказал отец Маши, видимо, применил Толкина по назначению – в туалете. А что еще ждать от этих солнцевских?

После инцидента в чулане Лариска напрямую больше Машу не задирала – действовала исподтишка. Но однажды на школьной лестнице они столкнулись нос к носу – Маша и трио во главе с Лариской. Когда они поравнялись, Лариска вдруг сильно толкнула Машу. От неожиданности Маша потеряла равновесие и скатилась вниз, сильно ударившись головой об пол. Даже подружки Ларисы, не ожидавшие такой жестокости, застыли в ужасе. Маша неподвижно лежала на полу. Лариска неторопливо спустилась по ступеням и, окинув Машу взглядом, недовольно скривилась.

– Жива. Жаль, что ты не сдохла.

И тут, испытав прилив ненависти, Маша, несмотря на то что все тело у нее болело, рванулась вперед и схватила уже собравшуюся уходить Лариску за ногу.

– Ты что вытворяешь? – испуганно взвизгнула та. – Убери свои грязные руки, а то пожалеешь!

Но Маша и не думала ее отпускать. Все обиды, унижения, все, что пришлось вытерпеть, всплыло в ее памяти. И использовав ногу обидчицы как опору, она потянулась вперед и со всей силы впилась в нее зубами. Лариска заорала от боли и попыталась вырваться, но Маша крепко держала ее и, как животное в смертельной схватке, все сильнее сжимала челюсти. Тогда Лариска размахнулась и свободной ногой ударила Машу в лицо. Почти задохнувшись от боли, Маша все равно не отпустила ее. Тогда Лариска стала наносить удар за ударом. Надька и Светка в страхе завопили. И на их крики прибежала Мария Сергеевна из учительской.

– Это что такое?! Немедленно прекратить! – закричала она. – Юдина, завтра без бабушки в школу не приходи! Ты у меня допрыгаешься! Будешь доучиваться в колонии для малолетних преступников! – пригрозила она.

– Томина, жива? – Она наклонилась к Маше.

– Да, – тихо прошептала та.

– Идти можешь?

– Да, могу…

– Ну, тогда давай я тебе помогу, обопрись на меня. – Мария Сергеевна приподняла Машу. – Пойдем в медпункт. У тебя кровь. – Она вытерла лицо Маши платком. – Озверела, Юдина! – Она повернулась к Лариске. – Гены матери-алкоголички взыграли. Место тебе на зоне. Там и окажешься. Это я тебе обещаю.

В медпункте выяснилось, что, помимо многочисленных ссадин и сломанного носа, у Маши сотрясение мозга. В школу срочно вызвали родителей Маши, и они на машине отвезли ее в больницу. Собственно, больницы как таковой в Солнцевке не было – амбулатория. И скорую помощь приходилось вызывать издалека, из районного центра, километров за пятьдесят. Так что далеко не всегда она приезжала вовремя. Местная врачиха, пожилая тетушка с большой родинкой на щеке, осмотрела Машу, прописала успокоительное и на неделю дала освобождение от школы. Это было главным достижением – за это можно было и подраться! Целую неделю дома! Можно было бы и добавить – тишина, спокойствие! Но как бы не так! Родители, напуганные тем, что Машу избили, ссорились еще громче. Отец упрекал мать, что она завезла их в глухомань, где они едва не потеряли дочь. Мать же отвечала, что «лучше бы он не проматывал кредитные деньги, а вкладывал с умом, и если бы не она, лежать бы ему давно в канаве с дыркой во лбу. Слава Богу, дом у тети Тани был двухэтажный, и Маша сразу благоразумно выбрала себе комнату на втором этаже, подальше от родительской спальни, так что до нее долетали только отголоски конфликтов.