– Отчего такая трогательная забота? – Гунтур подозрительно посмотрел на повара.

– Беспокоюсь о своей доле прибыли, – объяснил Сухарто. – Если пленный поранит ногу, то получит заражение крови и умрёт. А мы ничего не заработаем.

– Хм, тогда пусть берёт, – Гунтур снова толкнул Мауи в спину.

Мышак уселся на землю и стал примерять обувь. На Араутаке он ходил босиком и не понимал, как правильно завязать шнурки. Дело затянулось. Сухарто пришлось присесть рядом. Возясь с обувью, повар поглядывал на Гунтура. Улучив момент, он шепнул Мауи в самое ухо:

– Найди в Тауне бар «Три топора». Спроси хозяйку про своего отца. Она может знать.

Мауи выпучил глаза на Сухарто, но тот уже вставал, отряхивая саронг.

– Всё готово. Дикарю следует научиться завязывать себе шнурки, если у него хватит на это ума.

Гунтур криво ухмыльнулся, а Сухарто, не сказав больше ничего, пошёл в деревню.

– Что, рад обновке? – язвительно спросил Гунтур. И, не дожидаясь ответа, дёрнул за верёвку: – Идём, нечего рассиживаться!

Они пошли дальше, поднялись на мусорную гряду и остановились, чтобы перевести дух. Дарёные сандалии измучили Мауи: верёвки кусали ноги, подошвы загибались – так и норовили зацепиться за кочку. Зато Сухарто дал ему ниточку, которая могла привести к пропавшему отцу.

Гунтур приказал кончать привал и повёл Мауи через седловину между двумя высокими холмами. Одним из них была стиральная машина. Такая белая и чистая, словно попала на свалку только вчера.

Отсюда открывался вид на долину, что блестела на солнце всеми оттенками рыжего и охряного. Груды металла венчала железная птица, разукрашенная пальмами и песчаными пляжами. Сердце рыбака затрепетало:

– Великие боги! Что это такое?!

Гунтур молчал, решая, стоит ли отвечать рабу. Однако дорога впереди дальняя, идти жарко и скучно. И Гунтур всё-таки решил просветить дикаря.

– Ржавая долина, – буркнул он. – А большая штука называется «самолёт». Люди на ней летали по воздуху.

– Не может быть, – засомневался Мауи. – Она слишком тяжёлая. Вот если бы китайский фонарик или воздушный змей, тогда другое дело.

– Шагай-шагай, – недовольно ответил Гунтур. – Много ты, пустоголовый, понимаешь в людских чудесах. Иногда между облаков видны следы железных птиц. Если б ты хоть иногда задирал голову к небу, а не возился в грязи!

Мышак всё равно не поверил, но счёл за лучшее идти молча. Ведь Гунтур мог побить его за строптивость. Да и под ноги нужно смотреть в оба глаза. Проволока так и норовила ухватить за сандалии.

«Хорошо Гунтуру, – завидовал Мауи. – Его сапоги подогнаны точно по ноге, а мою обувь Сухарто делал по памяти. И память у него неважная».

Спустившись в долину, путники зашагали по хорошо утоптанному тракту. Идти стало намного легче. Ближе к самолёту Мауи разглядел прорву мышей, крыс и неизвестных ему зверей, облепивших блестящую обшивку. Они выстроили леса, чтобы забраться повыше. Кое-где покрытия уже не было. Там виднелся шпангоут21, похожий на кости погибшего кита. По верхней части самолёта мыши проложили мостки. А кто-то висел на тросах и резал корпус там, куда рабочие с лесов не могли дотянуться.

– Зачем они разбирают самолёт? – спросил Мауи. – Разве не лучше починить его и заставить летать?

В ответ послышался горестный вздох. Гунтур мотал головой, призадумавшись.

– Твоя правда, Мауи. Хоть ты и дуроломный дикарь. Вот я тебе расскажу историю самолёта.

Пока тракт огибал труп летающей машины, Гунтур рассказывал:

– Это один из самолётов, что пропадают над океаном без следа. За годы машина ушла в глубину под своим весом, да так, что виднелся только хвост. Под узкой скалой отдыхали путники. Никто и не думал, что там такое!