– Мы не знаем, – переглянулись крыски. Подумав, старшая вспомнила: – Вроде бы, отец говорил, что на Остров пищу привозят на больших баржах, а покупают её за товары, которые старатели находят на свалке.

– Да, папа сказал, что у нас богатейшие недры! – снова влезла Басма и для пущей убедительности топнула ногой по твёрдому мусору. – А что такое недры? Мы разроем большую яму, у нас станет много денег, и мы вылечим маму!

– Да, обязательно, – старшая крыска погладила девочку. – В школе говорят, что нам следует благодарить Мусорного Барона за то, что он «организовал систематическую разведку и добычу полезных ископаемых, чем обеспечил стабильное процветание нашего островного государства».

Эта длинная фраза была сказана тоном, которым отвечают заученный урок. Басма даже раскрыла рот от удивления. Она завидовала сестре, что та уже большая и ходит в школу.

В окне показалась голова Гунтура:

– Где вы ходите?! Мать ставит ужин на стол! Мойте лапы и садитесь!

Пискнув, крыски бросились со всех ног, забыв про Мауи. Скоро из дома донёсся стук ложек по глиняным тарелкам, смех и семейные разговоры. Слов не разберёшь, а на душе тепло становится.

«Мама, конечно, волнуется, – загрустил Мауи. – А дядя Момо поднял на уши всю округу. Ищут лодку и моё тело на прибрежных камнях».

Опустилась тьма. На небе зажглись звезды и появился месяц, который в этих широтах словно бы лежит на спине.

Обитатели дома затихли. То ли легли спать, то ли занимались своими делами. Пленником никто не интересовался. Тогда Мауи решил оставить весточку о себе тем, кто попадёт в узилище после него. Если ему суждено безвестно сгинуть на Мусорном Острове, то, быть может, другой пленник выберется и сообщит родному племени о его судьбе. Мышак достал заточенную ложку, выбрал участок потолка, свободный от надписей, и принялся царапать своё имя и символ Араутаки. Он закончил работу уже затемно, надеясь, что недостаток света не испортил дело.

Завтрашний день не сулил Мауи ничего хорошего. Потому лучшее, что он мог сделать, – это хорошенько выспаться и достойно встретить свою судьбу. Мышак думал об отце, который, возможно, прямо сейчас смотрит на этот же месяц через решётку темницы.

«Я обязательно сбегу с проклятого острова, – думал Мауи, погружаясь в забытье. – Проберусь на баржу, идущую куда угодно. Спрячусь так, что меня никто не найдёт».

Если бы его мысли слышала госпожа таможенный чиновник, то она бы сообщила молодому рыбаку, что по официальной статистике девять из десяти беглых рабов пробуют удрать именно на баржах торгового флота. Где их, разумеется, ловят.

А ещё Мауи не знал и знать не мог, что дядя Момо и другие мужчины племени не ищут его. В эти минуты дядя Момо, оставив Мату на попечении старых женщин, сидит в лодке, которая полным ходом идёт к Коралловому городу. Триумвират, управляющий столицей Матубару, разослал гонцов собирать ополчение. Все, кто может держать оружие, шли на защиту Города. Близилась буря, и судьба юного мыша затерялась в лихой круговерти.

Мауи проснулся на заре от смрада, выходящего из глубин Острова. Над грядой холмов стоял гнилой туман. Там что-то тухло годами, будто тлел торфяной пожар. С вонью можно было примириться, но не замечать её Мауи не мог.

Едва взошло солнце, как из дома выскочили сестрёнки и, весело хохоча, подбежали к пленнику.

– Доброе утро! – пропищали они. – А почему ты зажимаешь нос?

– Привыкаю к местной вони, – прогнусавил Мауи.

– Какой вони? – не поняли крыски. – Сегодня прекрасное, свежее утро.

«Похоже, девочки привыкли и уже не чуют», – догадался Мауи. Только он не стал им этого говорить, а спросил: