Бук оживился. Было видно, что затронутая тема доставляет ему удовольствие.

– Великая Северная война для меня, месьеры, была, как будто только вчера, хотя прошло уже более двадцати лет. Тогда Оливьер Гордый, князь Оранжевой страны, вероломно вступил в коалицию с городами и племенами дикарей Новой Гвеции, подкупил синеморских пиратов и атаковал королевство одновременно с трёх сторон. Пиратских флот с десантом портобельской пехоты ударил по Ориенту, полчища дикарей из джунглей Новой Гвеции, подкреплённые ополчениями Гведианаполиса и других городов гведиотов, осадили Гведокрепость на западной границе Зелёной страны, а армия Оранжевой страны под командованием самого князя Оливьера перешла в наступление на Зелёную страну с востока. К счастью, Синеморский королевский флот адмирала Кока наголову разгромил пиратов. За эту великую победу его величество король Себастьян Второй наградил адмирала позолоченной пушкой с пиратского флагмана. Кок поставил её у себя на огороде и в праздники разрешал пострелять из неё деревенским ребятишкам. Пока Первый армейский корпус удерживал Гведокрепость и раз за разом отражал яростные штурмы, король собрал большие силы, нанёс поражение князю Оливьеру и, в свою очередь, двинулся на Портобелло. Наш Гвардейский корпус тоже принял участие в наступлении. Гвардейский корпус, Второй армейский и Первый резервный армейский корпуса, легкоконные и легкопехотные полки милиций2 Голубой и Фиолетовой стран. Наша Конная гвардия взаимодействовала со Второй кавалерийской дивизией, в которой служил ваш батюшка, месьер Лукас. В неё входили Пятый Гведского военного ордена драгунский полк, Шестой Гвинбургский конно-гренадерский, Седьмой Гведианапольский уланский и Восьмой конно-стрелковый. Бывали весьма жаркие схватки, доложу я вам. А какие мы закатывали кутежи в офицерских палатках, месьеры! Ах, молодость! Всю ночь пирушка, а чуть свет на коня, палаши вон и в бой. Какая прелесть, не правда ли? Наш командир полковник маркиз Петри часто говаривал, что тот не гвардеец, кто не отдал жизнь за короля до тридцати лет. Ему самому было тогда двадцать восемь, а мне всего лишь восемнадцать. Безусый кирасирский поручик.

Виконт задумался, опустив голову. Впрочем, ненадолго. Через минуту он встрепенулся и вскричал:

– Да что это я? Пригласил в гости, а сам ударился в воспоминания! Смею надеяться, вы извините меня, друзья мои. Габриэль!

В каюту заглянул юнга.

– Я полагаю, для кофе время уже позднее, но от чая вы не посмеете отказаться, – улыбнулся Бук своим гостям и отдал распоряжение Птенчику: – Чай и пирожные из моих запасов. И поживей. Одна нога здесь, другая там!

Юнга исчез.

– У вас и пирожные есть? – Барабара была потрясена, затем гневно сдвинула брови: – А нас кормят солониной и сухарями, вот!

– Безобразие! – возмутился виконт. – Так обращаться с мадемуазель? Это недостойно гведского капитана! Даже штатского! – Он на мгновение задумался, потом поднял голову, и его лицо озарила любезная улыбка. – Я предлагаю вам, месьеры, питаться вместе со мной. В самом деле. К чему глупые условности и сословные перегородки? Короче, завтра утром я жду всех вас к завтраку. Будут яйца «Бенедикт» и булочки с маком.

– Яйца «Бенедикт»? – удивилась Барабара. – А что это такое?

Бук снисходительно улыбнулся:

– Ничего особенного. В состав яйца «Бенедикт» входят: яйцо пашот, ветчина, белый хлеб и соус из сливочного масла с лимонным соком. Как видите, всё очень просто, но вкусно. Я вообще против излишеств.

Юнга внёс поднос с угощением. При виде кремовых пирожных у Барабары потекли слюнки. Несмотря на суровую монастырскую муштру, она осталась сладкоежкой.