– Комната моя. Мне она досталась в наследство от моего дяди.

– Теперь, стало быть, тут живешь ты?

– Стало быть, я. Но я не всегда тут живу, скорее, бываю здесь.

– Водишь сюда доверчивых персон, таких как я? – съязвила я.

– Случается, – парировал он. – Но не вожу, а приглашаю. Причем, очень избирательно.

– Квартира коммунальная? – осведомилась я. Всё-таки следовало хотя бы приблизительно знать, в какое приключение я ввязалась.

– Одна комната пустует, уже давно заперта. В ещё одной комнате живет весьма пожилая особа, настоящая пиковая дама. Я не люблю с ней встречаться.

– И ты не хочешь, чтобы она видела твоих гостей. Так?

– Так. Ты сообразительна и вовсе не доверчива.

Он заметил мой внимательный взгляд на бутылку вина.

– Это хорошее итальянское вино. Бутылка запечатана, а фужер сама выбери, который тебе нравится.

Он давал мне понять, что ничего мне не навязывает и ни к чему не принуждает, что окончательный выбор за мной. На столе на хрустальном подносе стояли красивые фужеры тонкого стекла.

– Сколько времени ты можешь посвятить мне сегодня? – совершенно просто и конкретно осведомился он.

– Часа два.

– Неплохо! – засмеялся он. – Мы будем заниматься тем же, чем и в прошлый раз?

Мне хотелось выглядеть решительной и смелой.

Так началось моё приключение. Моя тайна, моё личное свободное пространство.

Поначалу мы каждый раз договаривались о встрече на следующую неделю. Я не давала свой телефон, и не брала его номер. Задумала так: если однажды запланированная встреча сорвется, значит, всё дальнейшее прекратится. Но однажды не сорвалось, и однажды он всё-таки вручил мне мобильник, новый, но совсем простой, какими пользуются пенсионеры. Сказал, что уезжает на месяц, и хотел бы дать мне знать, когда снова появится в Москве.

– В какие края направляешься?

– Не очень далеко. Есть возможность поучаствовать в интересном проекте, ну и денег заработать.

Я никогда не распространялась о своей жизни, которая протекала вне стен его комнаты, и он не стал загружать меня своими подробностями.

– Пусть будет мобильник, – великодушно согласилась я, – но связь будет такая: ты сообщаешь мне лишь день недели. Например, «среда». Если я отвечаю «ок», то время и место, как всегда. Если ответа нет, значит, я не могу явиться.

Арни принял моё предложение. Мне самой уже не хотелось переводить наши встречи на волю случая. Но, идя на поводу у собственного гонора, я всё-таки внушила себе, что мобильник ничего не значит. Арни не знает моих координат, я свободна и могу выбросить этот аппарат в любой момент. Но терять Арни мне уже не хотелось.

Прошло больше года с начала наших тайных отношений. Мне всё это стало ужасно нравиться. Я ничего не рассказывала Арни о себе. Правда, я всё-таки сказала, что я замужем, ведь иначе моя скрытность выглядела бы странной или чудной маниакальностью. Сказала и о том, что работаю в юридической сфере. Арни хотелось расширить пространство наших встреч. Несколько раз предлагал мне пригласительные билеты на какие-то вернисажи или выставки, где мы могли бы увидеться публично. Но я отказывалась, что-то выдумывала. Я опасалась, что придуманная мною конспирация случайным образом нарушится.

– «Как пленницу, тайну храни неусыпно» – процитировала Лидия Павловна.

– Совершенно верно, – улыбнулась Ольга.

Лидия Павловна заметила, что её собеседница улыбчива и иронична по отношению к самой себе, что всегда производит хорошее впечатление и вызывает доверие. Держалась она уверенно, что свойственно тем, кто работает с людьми.

Вино, выбранное Ольгой, оказалось на самом деле неплохим.

– Мне всё больше нравилось место наших встреч. В этой комнате было что-то таинственное. Я, словно, переступала черту в другой мир, и сама становилась другой. Ведь и имя у меня здесь было иное. Мне нравилось рассматривать предметы. Старинный шкаф с великолепным зеркалом, широким, ровным, не попорченным временем. Сколько ему было лет, какие образы и персоны запечатлелись в его отражениях? Можно было бы вообразить, что именно оно, это зеркало, помогает перешагивать за черту дозволенного в обыденной жизни. Но я не люблю Кэрролла, вернее, не являюсь поклонницей его Алисы, поэтому по поводу зеркала у меня были свои фантазии.