– Чего он хотел? Хватит из себя королеву строить. Кто он, чего хотел?

Крячко напрягся. Расскажет или нет армянин этому человеку о своем собеседнике? Неизвестно, кто этот человек, но все может осложниться, если Артур проболтается. Только яснее ясного, что ему самому невыгодно болтать. Может потерять клиентуру, если пойдет слух, что он общается не просто с полицией, а еще и с уголовным розыском.

– А чего все хотят? – отозвался Козорян с пьяной ухмылкой и поднял перед собой указательный палец. – Денег! Все хотят денег и ко мне идут по этой причине. Все знают, что я могу посоветовать, я могу свести с кем надо, я помогу заработать.

– Хватит трепаться попусту, – разозлился мужчина. – Откуда он? Чего хотел? Строительная контора?

– Почему строительная? Думаешь, все норовят строить? А вот не строительная. Дочку хотел свою в столице пристроить, чтобы она пела. Певицей хочет ее сделать! Они ведь думают, что всё могут и без меня. Две вышки заимел, и он теперь нефтяник, хозяин жизни? Все купить может? Вот пусть идет и покупает… Знаю я этих нефтяников.

– Так он из Тюмени, что ли? – тихо засмеялся мужчина. – Землячок твой? Ты же из Тюменской диаспоры сюда перебрался? Ладно, пей! Не буду мешать.

Крячко опустил микрофон и облегченно вздохнул. Значит, есть еще в Козоряне инстинкт самосохранения, раз не проболтался. Хотя и без того ясно, что есть, раз он еще на плаву и свои делишки проворачивает. Водитель вернулся через пять минут,

– Ну, получилось?

– Неа, – проворчал он в ответ на вопрос Крячко. – Пока я обходил здание, он исчез. Я даже не понял, каким образом он вышел из ресторана. Слушай, Стас, а может, это хозяин ресторана был? И ушел через служебный вход или кухню?

Следующий разговор у сыщика произошел в администрации с человеком, который в том числе ведал вопросами контроля за проведением ремонтно-строительных работ. Скромная должность и обычный надзор, чтобы машины грязь колесами не выносили на проезжую часть, на городские улицы, чтобы пыль не летела, чтобы пользовались мусорными рукавами, чтобы ни одного лишнего дерева не повредили, кроме специально определенных к опиловке. Звали его Германом Сергеевичем Будиным, и был он во всех отношениях человеком незаметным. Стол его стоял в общем кабинете в самом углу, одевался он невзрачно, на улице на него обратить внимание сложно. Но именно к нему и предложил обратиться Орлов, потому что Герман Сергеевич имел доступ к информации, и никто даже не думал, что через него может что-то просочиться. Просто не предполагали, что эта информация кому-то может быть интересна. Ведь на официальные запросы отвечают другие люди.

– Вы, Станислав Васильевич, правильно рассуждаете, – улыбнулся Будин, сидя с Крячко в машине и протирая мягкой фланелькой очки. – Там, где крутятся очень большие деньги, очень большие, там нам с вами делать нечего, и к этой кормушке нас даже близко не подпустят. Строительный бизнес во все времена был самым коррумпированным и криминализованным. Меня вот почему здесь держат? Я не лезу ни в чьи дела и не возмущаюсь. Нашел нарушение, доложил, а уж мне начальство говорит, фиксировать его, оформлять или сквозь пальцы посмотреть. Все дербанят как раз не самые большие контракты. В двести миллионов, триста миллионов.

– Какой из таких был самым заметным в последнее время, Герман Сергеевич?

– Мелких много было. Был один крупный, не нашего уровня абсолютно, и решалось все выше нас на три этажа. А из тех, которые вас могут интересовать, это контракт, который в области получила фирма «Bazilevs ltd». Она какая-то там российско-турецкая, директор наш, русский. Я думаю, что турецкая сторона там чисто формально присутствует. Так, какой-нибудь мелкий бизнесмен за большие деньги подписался в учредители и не лезет больше ни в какие дела. А генеральный директор там Зотов Александр Павлович. Я на его имя несколько уведомлений печатал. Он хороший контракт выиграл, на двести пятьдесят миллионов.