– Не вступай на ковер лжи! Он соткан из самых ядовитых нитей: сомнений, обид, безверия, слабости, отчаяния. Что бы ни происходило, будь сильной и выдержанной, – снова донесся до нее издалека голос Лесьяра Ястреба.

– Он был необычным человеком и, похоже, очень добрым, – Вера говорила с неохотой, будто свет, исходящий от Лесьяра Ястреба, может исчезнуть от ее слов.

– Каждый человек безошибочно чувствует, что ему близко и интересно, а если он встретит свое, родное и неповторимое, он поймет это сразу, – очень серьезно сказал Шурка.

– Давай внутрь склепа заплывем, – сказала Вера, но подумала: «Если Шурка станет возражать, я не буду с ним спорить и просто выпрыгну из лодки, тем более что воды здесь по грудь…»

Но Шурка не стал спорить и аккуратно направил лодку в склеп.

Внутри склепа над водой величественно возвышался каменный прямоугольный саркофаг, высеченные на нем розы обвивали его со всех сторон, будто защищая от посторонних глаз.

– Он там захоронен? – Вера показала на саркофаг; она говорила каким-то чужим голосом, удивилась и попыталась откашляться.

– Нет, – ответил Шурка, – он заранее дал распоряжение, чтобы его захоронили в земле, – не захотел, чтобы черные копатели, которых хватает во все века, кощунствовали над его телом.

– Шур, а если бы ты был графом Ястребом, куда бы спрятал артефакт? Может, ты в своих бумагах встречал какие-то указания?

– Может, он замурован под каким-то цветком? Зачем ему налепили столько роз? Он же мужик… – Шурка тер лоб. – Давай попробуем, вдруг получится, – Шурка остановил лодку вблизи саркофага. – Поехали! – он начал крутить розы одну за другой, но ни одна из них не двигалась. Шурка недовольно ворчал.

Вера тоже обследовала розы, те, что были поближе к ней, но они вросли в саркофаг намертво. Опустив руку в воду, она нащупывала каменные лепестки и с силой давила на них.

Прошло около часа, а может быть больше. Но вот в самом дальнем от входа углу, над водой, Вера нащупала розу, которая неожиданно поддалась, и стала выкручивать ее, как шуруп.

– Дай я! – Шурка наклонился ближе, ловко выкручивая каменный цветок. Амур одобрительно кивал.

Минут через пятнадцать Шурка держал в руках каменный плетеный стебель с раскрывшимся бутоном.

В глубине отверстия что-то мерцало. Вера взглянула на Амура, будто хотела услышать от него: «Вытаскивай! Чего медлишь?»

– Верочка, пришел твой черед, – произнес тигр.

Вера просунула в лунку дрожащую руку – благо она у нее была тоненькая, – пальцами нащупала два холодных железных предмета, ухватилась за один из них; второй сам влетел ей в руку.

– Ну-ка, давай показывай, что там у тебя! – Шурка не сводил взгляд с ее сжатого кулака.

Вера разжала пальцы – на ладони лежали два ключа: первый – длинный амбарный ключ с тремя зубцами на конце, в ушко которого кто-то вдел неровное колечко; второй был меньше и аккуратнее, но такой же ржавый и старый. Вере показалось, что ими когда-то открывали двери в древнем подземелье…

– О какие! Дай посмотреть! – попросил Шурка и подставил широкую ладонь.

Вера, крепко прижав ключи к груди, почему-то не торопилась отдавать их:

– Они теплые, – тихо добавила она и нехотя отдала.

– Я их не съем, можешь не переживать, – Шурка скорчил смешную физиономию. – Все-таки отыскали! Теперь бы понять, от какого вы замка́! – Шурка с большим любопытством разглядывал ключи, медленно крутил их перед глазами, на всякий случай даже попробовал на зуб. – Древние! Сейчас таких не делают, – заключил он и отдал ключи Вере.

– Это же раритеты… Будь с ними поаккуратнее! Вдруг они возьмут и рассыплются? – не могла удержаться Вера.