До «Бродяги» она потратила кучу денег на адвокатов и передергала все возможные рычаги, чтобы вытащить старого друга, но всё оказалось тщетным. Минобороны слишком желало вернуть гения в родные пенаты и заставить работать на себя. Одному дьяволу известно, к каким ухищрениям пришлось прибегнуть Богданову, чтобы Чирок оказался на свободе. Да ещё и с помилованием в случае, если миссия окажется удачной.

«Если парень и правда так хорош, как ты говоришь, после возьмём его к себе в обойму. Эта их «Вечная служба – средневековье какое-то!», – прокомментировал босс, когда документы об освобождении оказались в его руках.

За годы разлуки Чирок изменился мало. Такой же лысый, худой и сутулый. При разговоре всё так же смотрел в сторону, а не в глаза, даже если общаешься по видеосвязи; всё так же выбирад самый тёмный и дальний угол в помещении, где есть другие люди, и всё так же вздрагивал от резких звуков. Чирок вылетел в автономном катере с тюремной базы «Луна 20» на шесть часов позже того, как «Федерация» покинула «Удалого». К команде он должен был присоединиться незадолго до стыковки с «Бродягой».

– Вот какие сведения у нас есть, – начала Афина, стоя у настенного экрана, когда все собрались в комнате для брифингов фрегата «Федерация». Корабль уже набрал скорость, и теперь шёл к «Бродяге» на малой тяге, выдавая комфортные 0,8 g.

На экране плавно вращалась 3D-модель «Бродяги».

– Вы всё это, надеюсь, уже видели в досье, которое вам направили, но на всякий случай повторюсь: из обрывков телеметрии и видео, содержавшихся в последней передаче с «Бродяги», аналитики сделали вывод, что на корабле несколько дней назад произошёл инцидент, предположительно связанный с использованием биологического агента.

Модель на экране уступила место видеозаписи. На ней члены экипажа «Бродяги» вели себя, как звери: дрались, грызли друг другу глотки, отрывали конечности, бесновались, изгибались в дугу на полу, бились головами о стены. В некоторых эпизодах было видно, что немногочисленная охрана корабля стреляла в помешанных из шокового оружия, но это не вызывало никакого эффекта.

– Эт зомби вирус чтоль какой-то? – как всегда, укорачивая и комкая слова, поинтересовался Петренко, сидевший на стуле, широко расставив ноги. Он смотрел на экран исподлобья. Его правая кисть не переставая перекидывала через себя чётки из прямоугольных серебристых сегментов.

– Для вируса слишком короткий инкубационный период, – вмешалась высокая худощавая женщина лет пятидесяти с заднего ряда. Смуглая кожа, острые черты лица, короткий белый ёжик на голове и старомодные очки с прямоугольными линзами в чёрной оправе, чуть спущенные к переносице.

– Доктор Стэтфилд, – кивнула Сталева, приглашая женщину продолжить, а затем пояснила, обратившись к остальным: – Ребекка Стэтфилд – наш медик и судмедэксперт.

– У нас пока что мало информации, но больше похоже на воздействие какого-то агрессивного психостимулятора, – продолжила доктор, поправив очки и сметя пальцами невидимую пыль с серой водолазки. – По данным телеметрии, в атмосфере корабля присутствует инородный агент. Судя по массовому и единовременному характеру помешательства экипажа, он распространился через систему вентиляции, водоснабжение или пищу.

– Наркотики? Кто-то подмешал им наркотики в жрачку? – уточнил Кайл Джонсон, крупный темнокожий мужчина, сидевший у стены. Он был одет в военные джоггеры и чёрную футболку. Он с отвращением наблюдал за происходившей на экране резнёй.

– Надеюсь, точнее мы сможем выяснить, когда доберёмся, – вздохнув, ответила Ребекка. – Стандартные корабельные системы безопасности, к сожалению, просты и способны выявлять лишь сигнатуры известных веществ. Известных веществ, способных вызвать такой эффект, в атмосфере, водопроводе и канализации корабля нет.