Слава с минуту не двигался. Только его глаза судорожно бегали из стороны в сторону, словно он читал невидимый текст. Когда диагностика закончилась, он показал Афине большой палец. Через минуту Чирок, закончивший возиться с замком, повторил жест.

– Корабельная иишка не отвечает, – сообщил он Афине по приватному каналу.

– Есть способ оживить?

– Может быть, но надо попасть в инженерный отсек. Он рядом с мостиком, судя по карте.

– Ладно, выдвигаемся. Только, погоди, что у нас со связью?

– Я поднял нам собственный сервер на «Федерации». Общаемся через него, записываем со скафандров и потом отправляем твоему боссу – как и обсуждали.

– Отлично.

Афина вызвала на наручном дисплее карту и дала компьютеру команду проложить пеший маршрут.

Бочкообразная конструкция «Бродяги» позволяла вместить в его полом нутре почти пятнадцать тысяч контейнеров груза, и это ещё была не самая крупная разновидность. Из совокупного диаметра в 120 метров сотня приходилась на пространство для контейнеров. В остальных двадцати метрах располагались помещения для команды и оборудования. Обитаемые части в кормовой и носовой части имели кольцевую конструкцию и постоянно вращались, создавая приемлемую для длительного существования команды гравитацию. Обе части связывали три нити лифтовых шахт, с помощью которых можно было попасть из одной в другую.

Тяговые двигатели располагались в корме и выглядели чужеродно. Словно к дну огромной банки из-под газировки зачем-то приделали восемнадцать присосок, отчего степень странности внешнего вида «Бродяги» в глазах Афины начинала зашкаливать. Даже знатоками в области кораблестроения, с которыми ей доводилось обсуждать тему, конструкция признавалась нелепой и неэстетичной, но дизайн зарекомендовал себя как практичный и выгодный: на аэродинамику «Бегемотам» было плевать, поскольку они рождались и умирали в космосе, а груза они могли отвезти – ого-го. По маршруту Марс – Земля шли целые караваны таких кораблей. Такие корабли представляли собой унылость, скуку и утилитарность. И вот на одном из них произошла лютая черторвщина.

Кошмарные картины встречали спасательную команду практически в каждом помещении, через которое они проходили, двигаясь к мостику. И без многочисленных свидетельств ужасных событий нутро «Бродяги» выглядело уродливым нагромождением труб коммуникаций, грязных пластиковых стеновых панелей, металлических решёток и тусклых диодов жизнеобеспечивающей инженерии. Беспорядок, разрушения, кровь и мертвецы с одной стороны усугубляли картину, а с другой – смотрелись в этих темных индустриальных коридорах и отсеках с низкими потолками странно уместно. Если уж где и происходить ужасным космическим трагедиям, то в таком вот унылом месте.

Чем дальше команда отходила от транспортного отсека, тем реже им попадались трупы. Время от времени отряд делал остановку, чтобы доктор Стэтфилд сделала осмотр.

– Что-то не так, док? – поинтересовалась Афина с ноткой раздражения в голосе, когда группа в пятый раз вынуждено встала, чтобы дождаться, пока доктор закончит инспектировать тело.

Доктор как раз закончила – спрятала инструмент в чемодан и встала с корточек.

– Замечаю, что не все они умерли насильственной смертью, – ответила она, – Для более точного анализа нужно вскрытие, но у многих здесь признаки асфиксии – напряжённые мышцы, синюшность кожи…

– Они умерли от удушья?

Док кивнула.

– Похоже на то. И судя по тому, что скафандр показывает достаточное количество кислорода в местной атмосфере, вероятно, неизвестное вещество, которое заставило их обезуметь, в конечном счёте их и убило. Вряд ли мы обнаружим выживших.