При взгляде на Славу казалось, что каждый сантиметр поднятой руки доставляет ему невыносимую боль. Врач говорил, что это не так: да, тяжело вернуть управление и нужно много усилий, но это нисколько не больно.

Совершенно не больно.

Однако глядя на брата Варе самой хотелось разрыдаться прямо здесь, на крыльце школы. Сесть рядом, обнять его что есть сил и плакать вместе от обиды и несправедливости этого мира. Но эту роль взяла на себя мама, а Варе нужно было поставить Славу на ноги. Насколько это возможно.

Скрюченные пальцы подхватили платок, не в силах сжать его, и попытались донести до лица, однако он выпал, разложившись на белое покрывало под ногами.

– Поднимай.

Слава быстро замотал головой, завывая от новой волны слез. Но Варя была непреклонна: уронил, значит поднимай. И никаких поблажек быть не может, как и во взрослом мире их никогда не будет.

– Слава…

Варя не понимала, сколько они простояли там, на крыльце школы. Все ученики уже разошлись, и даже на улице был слышен звонок на следующий урок. Она сидела рядом и терпеливо ждала, пока Слава снова возьмет тело под контроль. Сначала он расправил ладонь, потом медленно, на несгибаемых ногах упал на крыльцо, подбирая платок. Слез больше не было, только злость в блестящих, ясных глазах, от которой у Вари ныло сердце едва ли не больше, чем от слез.

Злость и есть двигатель, благодаря которому добиваются успеха. Уныние же лишь закапывает глубже. Слава должен злиться, чтобы, наконец, выздороветь.

Когда ему удалось поднять платок, Варя сразу же его забрала – испачкался, рухнув в место, по которому потопталось немало школьников за сегодня. Она выбросила его в ближайшую урну, а льдинки на лице брата убрала новым, поглаживая по щекам.

– Молодец, – похвалила Варя, чмокая его в шапку на лбу и поднимаясь, чтобы протянуть ему руку: – Пойдем домой?

Слава часто задышал, сжимая челюсти. Даже такое легкое движение, как встать для него было непосильным трудом. Он злился. И испепелял при этом Варю, словно она была виновата в его болезни. Но виновных, к сожалению, было не найти.

Просто так распорядилась судьба. И никто не мог этого предугадать.

Поднявшись, Слава проигнорировал ее руку и сам двинулся в сторону калитки.

Только теперь Варя ощутила, как сильно замерзла.

Сколько она не пыталась разговорить брата, за всю дорогу Слава не проронил ни слова. Когда они зашли в калитку, Варя задержалась, чтобы ее закрыть, а Слава влетел в дом, не дожидаясь ее.

Ничего, пообижается и перестанет.

Замок замерз и никак не хотел проворачивать ключ, поэтому это заняло чуть больше времени, чем Варя ожидала. Она не заметила, как из калитки напротив показалась женщина в шубе и цветастом платке, приветливо машущая рукой.

– Привет, соседи! – добродушно воскликнула она, и только теперь Варя обратила на нее внимание. – Видела ваши машины неделю назад, а потом как в воду канули, не познакомились, ничего.

– Здравствуйте, – только и выдала растерянная Варя, совершенно не умеющая выстраивать отношения с взрослыми людьми – ей казалось, что любое ее слово может опозорить родителей, а этого не хотелось. Со сверстниками было проще. – Обустраивались, вот и не выходили.

Женщина приблизилась, протягивая руку.

– Меня зовут Ирина. Живу здесь уже… ох, припомнить бы… Мы с дочерью обитаем напротив вас.

– Варя, – кивнула она, неловко отвечая рукопожатием. – Я живу с братом Славой и родителями. Папа на работе, а с мамой вы можете прямо сейчас познакомиться.

– Ох, очень бы хотелось, но в другой раз. Я сильно тороплюсь, – стала оправдываться Ирина, в самом деле, засуетившись. – Но вы приходите на чай с брусничным вареньем! Я почти всегда дома, это дочь у меня работает, а я пенсионерка.