Для Вари большой диковинкой стали дома на высоких сваях, поднимающими его над землей. Мама объяснила, что так строят, чтобы обеспечить естественную вентиляцию мерзлого грунта, который не отогревается даже летом. Для нее, выросшей в месте, где не каждую зиму можно увидеть снег, это стало большим открытием.

Как и цены.

Здесь не было привычных сетевых супермаркетов, только небольшие магазинчики с прилавками, где под стеклом лежали жвачки с шоколадками, а на полках мука и печенье. Варе нужен был хлеб, всего лишь буханка белого. И она набрала мелочью в кармане несколько десяток, уверенно заявляя продавщице о желании купить одну булку, но едва сдержала потрясение от прозвучавшего:

– Сто девять.

Варя захлопала глазами, переводя взгляд с мелочи в своей руке на хлеб, продавщицу и обратно. Что-то здесь явно не сходилось.

Женщина быстро поняла и сочувственно спросила:

– Не хватает?

– Я… – только и смогла выдать Варя, наконец, приходя в себя. – Я как-то не рассчитала. Извините.

Она уже собиралась уходить, чтобы не вызвать лишнего недовольства, как вдруг продавщица тепло улыбнулась ей.

– Это ты, что ли, у краевой живешь? Неделю назад переехали? – Варя быстро закивала, и женщина отобрала у нее мелочь, пересчитывая в ладони. – Это понятно, к нашим ценам не слишком готовы обычно. Я сама с Ярославля, приехала сюда с мужем, да так и остались. Тридцать лет, считай.

– Вам больше сорока? – удивилась Варя, больше намереваясь сделать комплимент, чем в действительности поражаясь услышанному.

И это сработало: женщина порозовела, выпрямила спину и поправила свитер, который и так хорошо сидел.

– Скажешь тоже, не больше сорока, – улыбнулась она, засыпая мелочь в кассу. – Забирай хлеб, не отнимай мое время.

– Но там же не хватает…

– Потом занесешь, – отмахнулась продавщица, снова усаживаясь на стул за прилавком. – Иди-иди, не стой.

Варя, теперь и вправду удивленная, схватила хлеб и быстро выбежала на улицу, не дожидаясь, пока добрая женщина передумает.

– Спасибо! – раздалось на прощание прежде, чем дверь разделила их.

И только теперь Варя поняла свою ошибку. На улице стоял крепкий мороз, и еще теплая буханка имела риск превратиться в ледяной кирпич раньше, чем попадет домой. А размороженный хлеб это совершенно другой вкус, совсем не такой, который любила Варя.

Решение пришло быстро: она чуть расстегнула куртку, ощущая, как под нее ползет холод, и сунула буханку за пазуху, быстро застегивая обратно. Когда-то именно так отец носил Варину обувь, чтобы она не остывала перед занятиями, и не приходилось потом греть ее собственными ногами, еще не дай бог заболеть из-за этого.

От мимолетного воспоминания внутри стало так тепло, что запущенный холод мгновенно исчез. Казалось, все это случилось в прошлой жизни. Не с Варей.

До школы от магазина было рукой подать. Впрочем, в этом поселке до всего было рукой подать, и этот факт Варе нравился: не приходилось коченеть от холода, добираясь до другого конца за Славой и потом обратно.

Подходя к школе, Варя увидела на крыльце столпившуюся компанию школьников, и без труда различила родной ярко-оранжевый шарф. Слава же ее не замечал, увлеченно рассказывая что-то мальчику в очках. Варя уже хотела позвать его, но резко передумала, решив, что не хочет портить этот момент. Ей казалось, что мальчику вроде Славы будет стыдно, что его водит в школу сестра, когда он сам может добраться. Но проблема была в том, что оставлять его одного было просто опасно.

Так дети замахали руками и медленно разбрелись в разные стороны, а Слава остался стоять, не шевелясь. Даже мешок со сменкой бессильно лежал на полу, и он не пытался его поднять.