– Что Бычку нужно от Жанны? – спросил Игнатьев. – Она-то тут при чем?

– Как ты не понимаешь! – воскликнул Малецкий. – Моя семья – это идеальные заложники! Если они захватят их, я вынужден буду принять любые условия!

– Я не понимаю другого, – сказал Игнатьев. – Какие проблемы могут быть у тебя, крутого бизнесмена? Найми десяток частных детективов. Два, три десятка! Неужели они не смогут их найти и вывезти? Ментов найми, в конце концов, из того же Морского. Понимаю, они нынче ходят под Бычком, они продажные – так это и хорошо! Купи их, заплати больше – и все дела. Ко мне-то ты зачем пришел?

– Да, да, – затряс головой Малецкий. – «Найми», «купи» – думаешь, я и без тебя не догадался бы? Но все не так просто. Во-первых, против Бычка никто сейчас не пойдет. Ни бандиты, ни милиция. Он в городе хозяин. К тому же у меня просто нет денег.

Брови Игнатьева поползли вверх.

– Что?

– У меня нет денег! – с силой повторил Малецкий. – Я страховался, я допускал, что меня могут банально схватить на улице и попытаться выколотить деньги. Менты или бандиты – без разницы. И тогда я перевел счета на Жанну. Все бумаги остались у нее. Впрочем, она без меня тоже не сможет ничего сделать…

– Чего же ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты спас мою семью. Я знаю, что могу на тебя надеяться, я знаю, как ты относился к Жанне…

– Заткнись! – тихо и грозно сказал Игнатьев. – Ты ни черта не знаешь! И если ты произнесешь еще что-нибудь подобное, то вылетишь отсюда даже не через дверь!

– Хорошо. Прости. Я думал…

– Я прекрасно понимаю, о чем ты думал. Ты хочешь, чтобы я вернул твои деньги. Твои поганые бабки. Ну, если повезет, то заодно и супругу с дочкой.

– Ты не имеешь права так говорить!

– Разве? – удивился Игнатьев. – Так, значит, тебе не нужны деньги?

Малецкий с усилием сглотнул, отвернулся к окну и сказал после паузы:

– Я хочу, чтобы ты спас мою семью. Я заплачу тебе…

– За Жанну?

– Конечно, ты можешь меня сейчас унижать. Пожалуйста, сколько угодно. Я буду терпеть, я все вытерплю. Я готов на все. Мне нужно только, чтобы с моей семьей ничего не случилось. Ты сможешь это сделать. Пойми, им просто не на кого больше надеяться.

Игнатьев видел, каких усилий стоит Малецкому сдерживаться, и подумал, что тот, вероятно, никогда не простит Игнатьеву сегодняшнего унижения. Он встал, сделал два шага к мойке, без нужды громыхнул ложками в подставке и вернулся на место.

– Да, я это сделаю, – произнес Игнатьев. – Не из-за твоих денег. И даже не из-за Жанны, на что ты, как я понимаю, особенно надеялся. И даже не ради твоего ребенка, которого я ни разу в жизни не видел. Нет. Знаешь, из-за кого? Из-за Бычка. Не нравится мне, когда бычки жируют. Хотя с этим, наверное, уже ничего не поделаешь, проехали. Но хоть немного оттянусь.

– Мне все равно, – быстро сказал Малецкий. – Из-за Бычка, из-за черта, дьявола, кого угодно. Я отдам тебе все, что у меня сейчас есть. Вот… вот…

Он выхватил бумажник и принялся выбрасывать на стол купюры. Тысяч на шесть зеленых, прикинул Игнатьев. Не считая, он сгреб деньги. Ему показалось, что на лице Малецкого мелькнуло нечто вроде усмешки. Игнатьев застыл и мрачно уставился ему в глаза.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он голосом, не обещающим ничего хорошего. – Может быть, ты решил, что сумел меня купить? Не заблуждайся.

– Я и не думал ничего подобного! – запротестовал Малецкий. – Просто тебе понадобятся там деньги.

– Вот именно, – сказал Игнатьев. – Потому что лишних у меня нет. Не беспокойся, остаток верну полностью. Теперь давай, рассказывай по делу, что и как там…

Слежки за собой Кравченко пока не опасался, поэтому на встречу отправился в своей машине. Проверился, конечно, на всякий случай несколько раз, но слежки не было точно. Машину загнал задком в ветхий сарайчик без ворот недалеко от дебаркадера – со стороны не видно, пока не подойдешь вплотную, машину не обнаружишь. Последние три сотни метров Кравченко шел по открытому всем ветрам пустырю, одинокий, словно айсберг в океане. А ветер сегодня дул со стороны причалов, принося с собой густой запах рыбной гнили. По-хорошему, надо было бы осмотреть огромную кучу разбитой тары неподалеку от бытовки, где его должен был ждать Соловьев, чтобы полностью убедиться в отсутствии случайных свидетелей в виде бичей, которых нынче все чаще именовали по-столичному бомжами. Но там воняло намного сильнее, и Кравченко решил не усердствовать с бдительностью.