– Что-о-о?!

– У меня со стола пропал контейнер с эллипсетами, – Чин-чин был сама любезность. – Повторяю, я очень ценю вашу науку, но если завтра нам будет нечего предъявить поверяющему, она пропадёт втуне: нас просто вышвырнут из училища.

– Что касается лично вас, оно бы и прекрасно, – процедил космический волк так злобно, что Леночка испуганно ойкнула. Белоножко, кажется, тоже.

– Ну, допустим, вы спасаете ваш возлюбленный космос от гнусного Чингизхана. А причём они? – Чин-чин мотнул подбородком на своих согруппников.

Изверов не спеша отодвинул от себя пустую тарелку и полупустую чашку.

– Ты, кажется, обвиняешь меня в краже, поганый шелудивый щенок? Уж тебе ли не знать, что кое-кого я мог бы вышвырнуть из космоса, не подвергая… – он поперхнулся недоговоренным и умолк, сверля Чин-чина бешеным взглядом.

Чинарёв побагровел и сорвался на крик:

– Да что вы за чушь вколотили себе в голову?! Воображаете, кому-то бы действительно хватило ума подобрать конспиранту фамилию, созвучную с его криминальной кличкой?! Думаете, в Интерполе одни кретины?! (Выражение Извергова лица ясней ясного показало, что именно так он и думает). Большое дело – залез в файлы Лиги! Да на программ-факультете каждый второй развлекается хакерством! Что ж теперь…

– Не поздновато ли ты спохватился оправдываться? – пролязгал ветеран космофлота.

– Позднова-а-ато! – передразнил его студент, напрочь утративший представление о субординации. – Каждому программисту лестно, если его принимают за самого Молчанова-Чингизхана!

Изверов отчётливо скрипнул зубами и неправдоподобно вкрадчиво произнёс:

– Всё, лопнуло моё терпенье. Ну-ка, щеночек, вон отсюда! Проваливай!

Несколько мгновений они с Чин-чином безотрывно таращились друг другу в глаза. Белоножко приподнялся, готовясь не то что-то сказать, не то броситься между ними; Леночка в ужасе следила, как под заношенным комбинезоном дряхлого космонавта вспухает рельефное плетение мышц, абсолютно не вписывающихся в её Леночкино представление о дряхлости…

Наконец Чинарёв не выдержал. Он с грохотом вылез из-за стола и как-то неестественно, по-журавлиному зашагал к выходу.

– Хорошо же, – шипел он на ходу, – хорошо, хорошо… запомнится тебе эта практика, ветерррран! Век не забудешь! Уж я расстараюсь, уж я тебе такого понапущу!..

Когда по закоулкам кают-кампании догуляло гремучее эхо, рождённое аннигиляционным грохотом захлопнувшегося люка, Изверов неожиданно добродушно сказал:

– Скверно, студиозы. Чем бы это ни было – месть за холодность или борьба за девушку – это, простите, в любом случае подлость. Вы-то прекрасно понимаете: дочке директора училища как-нибудь минётся, лидеру курса – тоже… А вот человека с репутацией вашего Чи-на-рё-ва всенепременно назначат крайним за срыв практики. И вышвырнут… Подло, подло задумано! – Он встал и ласково улыбнулся. – Чтоб через полчаса программа нашлась. Где хотите и как хотите.

Леночка и Виталий перевели одинаково растерянные взгляды с его удаляющейся спины друг на друга и одновременно прошептали:

– Так это ты?..

Дряхлому блокшивскому чиф-компу приходилось туго. Дерево каталогов коверкалось и трещало, как берёза под ураганом; бархатный саунд изрядно подрастерял свою бархотность и жалобно лопотал нечто, главным образом состоящее из «не представляется возможным» да «анэвэйлэбл оперэйшн»… Чин-чин злобно избивал сенсоры, вопил в контакт-микрофон мольбы пополам с нецензурщиной; Чин-чин взмок, и комп, казалось, тоже, но проку от всего этого выходило не больше, чем от всеобщей борьбы за мир в галактике.

Не было бы всё так беспросветно, имей возможности злосчастного компьютера хоть чуть-чуть меньше ограничений.