– Так что не так? – спокойно спросил папа, он не любил больниц, врачей он тоже не очень-то любил, а уж ОБЫЧНУЮ медицину вообще обходил стороной, искренне считая, что все современные врачи лечат следствие, но не причину болезни.

Петр Ильич открыл ящик стола, достал черную папку, раскрыл и положил перед родителями пачку разноцветных листов.

– Это Танюшкины анализы, красным маркером выделены отклонения от нормы.

– Но здесь почти везде отметки красным, – мама внимательно изучала цифры и показания. – Тем не менее, вы говорите, что ребенок АБСОЛЮТНО здоров.

– Дело в том, – очень тихо, твердо глядя в глаза папе, проговорил врач, – некоторые показатели у девочки НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ.

В кабинете повисла звенящая, тяжелая, мрачная тишина.

– Сейчас у меня нет понятных объяснений, нам нужно больше времени, более полное обследование, возможно, не в нашей больнице, а в институте имени… – папа поднялся, и Петр Ильич запнулся на полу слове.

– Мы забираем Таню домой, СЕЙЧАС! – так же тихо и твердо сказал папа и, не прощаясь, вышел из кабинета.

– Всего хорошего, – культурно добавила мама и вышла следом.

Главврач профессор Скоропадов задумчиво и растерянно посмотрел вслед родителям, затем залпом опрокинул в рот абсолютно пустую чашку, не заметив отсутствия чая в ней, устало закрыл глаза откинулся на спинку кресла.

– Черт знает что, – буркнул себе под нос врач.

В машине по дороге домой папа много рассказывал Тане о филине.

– Назовем его Роди, – вдруг предложила Таня.

– Роди, как Родина, – улыбнулась мама.

– Или как Родной, – добавил папа, и Таня счастливо засмеялась.

– Так вот, – продолжил папа, – Роди был сильно изрезан осколками стекла, видимо, разбил окно, потерял много крови, ослаб, одно крыло было сильно повреждено. Не понимаю, как он мог летать, – продолжал рассказывать папа. – Но сейчас ему намного лучше, – все-таки, папа был одним из лучших ветеринаров страны.

– Пап, мам, можно оставить у нас Родю? – Таня умоляющее смотрела на родителей.

– Знаешь, – вдруг сказал папа, – я тоже хочу его оставить у нас.

– Да здравствует папа!!! – на всю машину завопила Таня.

– И мама, – скромно сказала мама и улыбнулась.

– Да! И мама, и папа, и Роди, и Таня! – продолжала вопить Таня, счастливая и довольная.

– Очень уж она необычная, – тихо проговорил папа. – Твоя птица.

– Конечно, необычная, – продолжала веселиться Танюшка.

– У меня, – ответил папа, – странное чувство, что твой Роди понимает человеческую речь.

– Ты сам очень часто говорил, что животные понимают человеческую речь, – добавила мама, и Таня, соглашаясь, закивала головой.

– Здесь другое, – возразил папа. – Когда я осматривал Роди, то, как обычно, разговаривал вслух сам с собой, но филин, будто бы понимая, помогал мне, переворачиваясь с одного бока на другой, шевеля и приподнимая крыло, и все время так смотрел… – папа задумчиво замолчал.

– Ну что, как смотрел? – Таня от нетерпения задергала папу за руку. – Что ты молчишь?

– Он смотрел, прямо как человек, – проговорил папа.

– Вот здорово, – запрыгала на сиденье машины Таня. – Может, он еще и заговорит, как человек? – пошутила мама.

– Очень даже возможно, – неожиданно серьезно ответил папа. – Все, девчонки, приехали, идем знакомиться с нашим пациентом поближе, – и втроем они вошли в подъезд своего дома.

Мир любит чудеса и героев…

Б. Шоу

Дома было тихо и очень уютно.

– Как же дома хорошо, – вздохнула Таня. – Я уже успела соскучиться по своей комнате и игрушкам, а где Роди, пап?

– В нашей комнате, – с кухни донесся папин голос. – Мы сейчас с мамой подойдем.

Роди лежал на толстом махровом полотенце в углу большой папиной и маминой спальни, весь перевязанный, и не шевелился.