"Конечно, дорогая! Испеки ещё один, Марта. Твои пироги всегда такие… правильные," – закончила Милли, и в её голосе явно слышалось слово "скучные".

Марта повесила трубку, её сердце колотилось с бешеной скоростью. Милли уже что-то подозревала. Милли уже начала свою охоту. Теперь пути назад не было.

Глава 4

Билл вернулся из гаража, пахнущий машинным маслом и легким отчаянием. Он поставил старый гаечный ключ на кухонный стол с таким видом, будто это был трофей, добытый в тяжелом бою.

"Всё. Починил," – произнес он, избегая взгляда Марты. "Теперь можно спокойно… ну, знаешь, жить дальше."

Марта не ответила. Она стояла у окна, наблюдая, как Милли Дженкинс вешает белье. Белое белье, идеально ровное, без единой складки. Милли Дженкинс была воплощением порядка, и этот порядок был угрозой.

"Билл," – тихо начала Марта, не поворачиваясь. "Милли мне звонила."

Билл замер. Любое упоминание Милли Дженкинс действовало на него как красная тряпка на быка. Или как сигнал тревоги для мыши. "Что она хотела на этот раз? Спросить, почему наши бархатцы не такие пышные, как её? Или обвинить нас в том, что мы не перекрашиваем забор каждые два года, как того требуют негласные правила Ривервуда?"

"Она… она видела меня у магазина "Интимный Уют"," – Марта почувствовала, как её голос дрожит.

Билл развернулся так резко, что чуть не уронил ключ. Его лицо, и так бледное, стало ещё более серым. "Что?! Марта, ты… ты заходила туда? Зачем, во имя всего святого, ты пошла в такой магазин, зная, что Милли может быть где угодно?!"

"Я просто… думала, может быть, новый пеньюар…" – Марта чувствовала себя ужасно неловко. "Я хотела тебя удивить."

"Удивить меня?! Ты чуть не уничтожила нашу репутацию, Марта! Репутацию, которую мы строили тридцать лет! Теперь весь Ривервуд будет думать, что мы… что мы…" Билл не мог подобрать слова, его лицо исказилось от внутреннего напряжения.

"Что мы что, Билл? Что мы пытаемся оживить наш брак? Что мы не хотим, чтобы наш единственный путь к могиле был вымощен скукой и предсказуемостью?" Марта повернулась к нему, её глаза вспыхнули. Впервые за долгое время в них появилась настоящая страсть – страсть к жизни.

Билл отшатнулся. Он не привык к такой Марте. Его Марта была тихой, покладистой, всегда готовой к компромиссам. Эта Марта была… бунтаркой.

"Марта, это безумие! Ты же знаешь, как здесь всё устроено! Один неправильный шаг, одно неосторожное слово – и тебя обсуждают на всех чаепитиях. Ты хочешь, чтобы мы стали главной темой для сплетен? Чтобы нас показывали пальцем?"

"А что, если я этого не боюсь?" – Марта выпрямилась, чувствуя, как в ней растёт что-то новое, сильное. "Что, если я устала бояться, Билл? Устала жить по правилам Милли Дженкинс и всех остальных, кто считает, что их мнение важнее нашего счастья?"

Билл посмотрел на неё. В его глазах читалась не только паника, но и что-то, похожее на… удивление. И, возможно, даже легкое восхищение. Он видел в ней что-то, чего не видел давно. Что-то, что было скрыто под слоем домашнего уюта и бесконечных забот.

"Хорошо," – наконец произнес он, и его голос был на удивление спокоен, хотя в нём всё ещё звенела нотка обреченности. "Предположим, мы не боимся Милли. Но что дальше? Ты хочешь пойти в этот… клуб? Клуб 'Тайные Закаты'? Ты действительно этого хочешь?"

Марта кивнула. "Я думаю, да. Я думаю, это может быть… интересно. Это может быть то, что мы потеряли. Шанс снова почувствовать себя… живыми."

Билл вздохнул. Глубоко. Словно собирался нырнуть на дно океана, полного не только акул, но и невообразимых, пугающих существ. Он посмотрел на свою жену. Она стояла там, в своей обычной, скромной одежде, но в её глазах горел огонёк, которого он не видел десятилетиями. Огонёк, который напоминал ему ту молодую Марту, с которой он познакомился много лет назад – смелую, любопытную, полную жизни.