Сглотнув, я старалась больше не смотреть по сторонам. Так как разглядывать больше было нечего, я уставилась в спину нашего нового хозяина, который ни разу не оглянулся за все время передвижения, словно прекрасно зная, что никуда мы не денемся. Что за самоуверенность, я раздраженно передернула плечами. Существо впереди иронично хмыкнуло: я напряглась. Что-то невероятно, до боли, знакомое было в этом звуке. Как и в походке, и в манере прокладывать себе дорогу через поток существ…

— Марвия? — дрожащим голосом, не веря себе, спросила я. — Неужели это ты?

Незнакомец лишь чуть обернулся и искоса бросил на меня взгляд, полный сарказма. А вот Вера, весело болтавшая с Радом, вдруг замолчала на полуслове, вперив в меня удивленный взгляд, но я не обратила на подругу внимания. Неужели правда этот незнакомец — моя старая знакомая ведьма? Но откуда у простой ведуньи столько денег? Всю дорогу я тряслась от страха, что ошибаюсь, что призрачная надежда растает неумелой иллюзией, что единственная ниточка, связывающая с моим прошлым, с натяжным звоном оборвется.

Мы вышли с площади, но я не радовалась ни свежему ветерку, унесшему страшный смрад, доносящийся из-под помостов, ни ярким солнышкам, полоскающим свои брюшки в сверкающих водах океана, ни множеству небольших суденышек, облепивших порт, словно дикие утки место ночлега. Ибо не сводила напряженного взгляда со спины существа в широком плаще, ловя все больше сходства в движениях.

— Мел, не смотри на меня так, — скрипуче проворчал наш хозяин. — Дыру в моей спине прожжешь!

— Марвия! — радостно шептала я, не замечая вопросительных взглядов друзей. — Марвия!

— Вот сюда, быстро, — существо указало на небольшую лодчонку, на которой возвышался добротный шалаш. — Все внутрь!

Мы послушно шмыгнули на борт, а Марвия, осторожно осмотревшись, шагнула следом и, невежливо толкая нас в спины, завела внутрь. Там она знаком заставила валла и Веру сесть на мягкие тюки, а меня поманила дальше. Я вступила в следующую часть палатки, отгороженную от первой легким покрывалом. Но удивительно, стоило мне опустить занавесь, как щебет девушки, обсуждающей с Радом события дня, полностью перестал слышаться.

— Удобно устроилась, ведьма, — одобрительно хмыкнула я и обернулась к Марвии, которая снимала с себя многочисленные тряпки.

— Если бы не эти глупые законы, запрещающие женщине заниматься работорговлей, — проворчала она, разматывая длинный шарф с головы. — Пошла бы как нормальная ведунья на площадь. А так, вот приходится изгаляться, да еще каждую соту, чтобы только тебя не проморгать!

— Ты меня ждала? — восхитилась я. — Да еще так долго… Кстати, Марвия, а насколько долго? — задала я мучающий меня вопрос.

— Сейчас увидишь, — хихикнула ведунья и, справившись наконец с непослушной шалью, подняла на меня глаза.

Я опешила: за исключением этих глаз на лице старухи не осталось ничего, напоминающего прежнюю Марвию: абсолютно белые, всклоченные шалями волосы, такие же седые брови, кожа с синеватым оттенком в глубоких морщинах, я даже разглядела парочку застарелых рубцов, словно передо мною стоял старый воин с богатой событиями жизнью за могучими плечами.

— Ты ли это? — побелевшими губами прошептала я. — Что с тобой произошло?

— Время со мной произошло, — с сарказмом в голосе ответила старуха. — Знаешь, тысяча сот — это тебе не шутки!

— Тысяча, — повторила я, все еще не в силах поверить. — Значит, валл был прав… Но волосы — разве камы седеют?

— Камы — нет, — пожала плечами ведьма. — А вот анахи — еще как… через пару тысяч сот.

Пару тысяч? Я замерла, боясь спугнуть робкую надежду: