Даже кушетка, на которой, судя по всему, спала Екатерина, потому что кровати в спальне не было, не была прикрыта хотя бы пледом или покрывалом. Я подошла к комоду и выдвинула верхний ящик. А-а, вот он – аккуратно сложенный шерстяной плед в черно-красную клетку.

Я начала выдвигать другие ящики комода, думая, что в них находится белье Екатерины. Однако они были пустые. Интересно, где же ее вещи? Ну, хотя бы что-то из нижней одежды должно же быть? Трусики, топики, бюстики, колготки, где это все? Подойдя к встроенному шкафу-купе, я раздвинула его створки. На нескольких вешалках-«плечиках» сиротливо болтались две светлые шелковые блузки и одно платье из синей шерсти. И это все? Получается, что Веретенниковы держали девушку в «черном теле» и ничего не покупали ей из вещей?

– Алевтина Александровна, а одежды у Екатерины было достаточно? – спросила я женщину. Рахматуллина тоже вошла в спальню Екатерины и наблюдала, как я осматриваю комнату девушки.

– Да одежды у нее было даже больше, чем нужно, – ответила женщина. – Кристина Владимировна сама любила устраивать шопинг и Екатерину брала с собой.

– Тогда где же ее одежда? Кроме пары вещей, в шкафу ничего больше нет, – сказала я.

– Не знаю, может быть, она забрала все с собой, когда сбежала, – пожала плечами Рахматуллина.

«Ну, если у девушки было много носильных вещей, тогда она должна была заранее где-то их спрятать, чтобы подготовиться к побегу, – подумала я. – Кроме того, Екатерина должна была и кукол своих, о которых рассказала Алевтина Александровна, спрятать, потому что в спальне их тоже нет. Хотя, возможно, она хранила их где-то в другом месте?

Надо будет попросить Кирьянова, пусть его ребята отсмотрят записи с камер. Хотя бы за несколько дней до… Может быть, увидим, кто из дома вещи выносит?»

– Алевтина Александровна, а где у Екатерины находились ее куклы? – спросила я.

– Да здесь же, в ее комнате. Я же говорю, она не разрешала заходить к себе без стука и без спроса и уж тем более свои вещи никогда не выносила из своей спальни, – сказала женщина.

Я еще раз оглядела комнату девушки: да, такое впечатление, что Екатерина все тщательно убрала, чтобы не оставить никакого намека на то, где ее можно найти.

Неосмотренной осталась небольшая ванная комната, совмещенная с туалетом. И опять все вычищено, все сверкает: и ванна, и раковина, и шкафчики для банных мелочей. Правда, на полках стояло всего несколько предметов: флакон с шампунем, жидкое мыло и гель для душа. Но неужели у девушки не было элементарной косметички с принадлежностями для ухода за лицом и декоративной косметики? Получается, что всем этим Екатерина не пользовалась или же унесла с собой.

Я просунула руку между ванной и экраном из пластика, которая прикрывала расстояние от бортика ванны до пола: пусто. Тогда я решила обследовать пространство между унитазом и стеной. Вплотную к стене была придвинута большая коробка. По общему виду она напоминала тару для какого-то объемного предмета. Может быть, это была видеотехника, во всяком случае, опознавательных знаков на ней не было. Я вытащила коробку и открыла ее: внутри были рисунки.

Захватив с собой коробку, я вышла из ванной комнаты и вернулась в спальню Екатерины. Там положила коробку с рисунками на письменный стол и открыла ее. Сразу было видно, что это были не детские, а зрелые работы. Девушка рисовала пейзажи, эскизы костюмов, скорее всего, для своих кукол, потому что я заметила национальные костюмы. Я стала перебирать рисунки и наткнулась на почти фотографически точное изображение женского лица. Точнее, это был портрет молодой девушки. Красивой ее назвать было трудно, но было что-то такое, что привлекало и притягивало взгляд. Мне даже показалось, что совсем недавно я видела эти черты лица, но где – вспомнить не могла.