– Значит мы больше никогда… – женщина вздохнула.

– Никогда. И для тебя это к лучшему.

– Можно мне туда?

– Подожди, Лита, нас ждёт праздничный ужин, а завтра эта комната целиком в твоём распоряжении.

На следующий день Лита едва дождалась окончания завтрака. Отправив Чарреда с дочкой гулять по лесу, она поднялась на второй этаж и остановилась перед дверью. Какое-то необъяснимое чувство, словно она стояла на пороге открытия чего-то важного, внезапно овладело ей.

– Что это со мной, – прошептала Лита. – Там всего лишь никому не нужное старьё. Так называемая память.

Она протянула указательный палец к тактильной панели – рука заметно дрожала – и коснулась им холодного серого стекла. Моргнула зелёная лампочка, и замок открылся, едва слышно щёлкнув. Женщина толкнула рукой дверь и въехала в комнату. Тот час включился свет, заливший каждый уголок сокровищницы мягким ровным сиянием. В помещении, примерно восемь на пятнадцать шагов, рядами вдоль стен стояли стеллажи.

Центр занимали манекены с одетыми на них доспехами. Лита сразу же узнала свой, украшенный страшной маской. Рядом располагались доспехи Чарреда и Гунэра. Во втором ряду она узнала броню флардских гвардейцев и красивые, узорчатые латы Регнера. Тут же, на стойках, лежали всевозможные мечи – широкие и короткие времён битвы при Фарнадо, полуторники «Длинных мечей», клинки, овитые гардой её эпохи, сабли Арриго.

Копья, луки, стрелы, алебарды, страшные секиры флардцев. И как только Стрижевский умудрился притащить всё это. Рядом с доспехами она увидела и свою саблю. Отливающее синевой лезвие покоилось на высокой деревянной подставке. Лита ощутила, как кольнуло сердце, в висках гулко застучала кровь, и она протянула руку к эфесу. Но остановилась, так и не коснувшись его. Пальцы, до боли в ногтях, впились в ручку коляски. Нет, ей нельзя касаться этого оружия. Слишком много зла причинила она с этим клинком в руках.

Чтобы побороть искушение, она переключила внимание на стеллажи. Начиная от двери шла всевозможная керамика, затем изделия из металлов. В углу расположились статуэтки из бронзы и мрамора, а после них, словно на витрине ювелирного магазина, на чёрном бархате в ярком свете сияли всевозможные кольца, серьги, браслеты, цепи. Рядом, каждый на отдельной подушечке, с отдельной подсветкой, лежали драгоценные камни.

Большинство из них, за редким исключением, были обработаны довольно грубо, а порой и совсем не обработаны. Но это были в основном алмазы из шахт Островов смерти, причём настолько крупные, что Лита, уже немного понимавшая, насколько они ценятся в этом мире, присвистнула от изумления.

Потом она увидела монеты, имевшие хождение по Острову и даже немного чужеземных. Дальше стояли книги, но всё это меркло перед великолепием драгоценных камней. Лита вернулась к ним и отыскала самый большой алмаз. Грубо и криво огранённый, он не был красивым. Зато он был чистой воды с нежно голубым отливом и весил 358 карат. Огромное состояние.

– Нравятся камушки? – раздался за спиной голос Стрижевского.

– Впечатляет.

– Всё это поднято в нейтральных водах с затонувшего пиратского брига.

Лита обернулась, удивлённо посмотрела на Ивана Сергеевича, но, заметив, что тот едва сдерживает распиравший его смех, рассмеялась сама.

– Неужели в это поверили?

– Надеюсь.

Лита снова подъехала к своим доспехам и спросила:

– А это зачем здесь? Я едва поборола в себе соблазн взять в руки саблю.

– Молодец, что поборола. Но это всего лишь вещь, она ничего не несёт в себе. Только ты в своём воображении можешь наделить её какими-то магическими свойствами. Но на самом деле это кусок остро заточенной высококачественной стали. Запомни это и смело трогай всё, что вздумается.