И вновь я оказалась в замешательстве. Верить Нориндану сложно, но в то же время это был мой единственный шанс на спасение.

– Только вернуться в царство темных эльфов ты не сможешь. Тебе придется примкнуть к тем существам, что спасут тебя.

– Раз это единственный шанс на выживание, то так тому и быть.

– Я очень этому рад, но не будь такой наивной с другими.

Улыбка тронула лицо принца, возвращая мои мысли обратно на бал.

«Если кинжал украл не он, тогда кто это мог быть? Нидель ко мне не подходила настолько близко, чтоб его выкрасть. Линдея и Малам не поступили бы так со мной. Гостей было много, но едва ли десяток набралось хороших воров, что могли извлечь кинжал из ножен незамеченными, и трое из них занимали пост у входов в зал. Из оставшихся семи эльфов в опасной близости ко мне были лишь пятеро: Линдея, Малам, Нориндан, хранитель центральных врат и генерал Нерий, мимо которого мы проходили по пути в покои к Маламу».

Как бы я ни ломала голову, ничего на ум не приходило. Я даже не заметила, в какой момент лишилась своего кинжала. Это должен был быть либо очень умелый вор, либо тот, кому я безоговорочно доверяла и позволяла рядом с ним усыпить свою бдительность.

До людских земель было десять дней пути. Меня усадили в повозку, в которую ни один лучик света не проникал, что меня безусловно порадовало, но минусов в ней было гораздо больше, чем плюсов. Эта повозка скорее напоминала пустой короб без сидений и окон, лишь с ведром для испражнений, которым я отказалась пользоваться. Даже дверь заперли на замок. Если принц Талинган решит везти меня обратно на ней же, без подручных средств я не выберусь, да и к тому же не стану подвергать себя такому риску. От этого не будет проку, лишь обреку себя на верную смерть.

Дорога длилась невыносимо долго, а когда меня выпускали размять ноги, давали не более пяти минут, затем я вновь скручивалась на деревянном полу, стараясь быстрее заснуть. В томительном ожидании своего освобождения я могла разве что проигрывать в голове сценарии развития моих действий на обратном пути, но каждый их них кончался моей смертью, поэтому я решила действовать по ситуации.

В последний раз, когда меня выпустили, мы уже оказались в людских землях. Меня привязали к повозке и вели по слишком оживленным для ночи улицам. Люди закидывали меня тухлыми яйцами, фекалиями животных, прогнившими дочерна овощами и фруктами, а потом некоторые вовсе перешли на камни.

Я искренне не понимала, за что со мной так обходились, ведь ничего плохого людям не делала, но им не было нужды разбираться в этом вопросе. Они безоговорочно верили, что я лишила жизни их собратьев. Отовсюду доносились истошные вопли:

– Убийца.

– Чернь подземная.

– Грязная сволочь.

И прочие грубые обращения. Это было унизительно. Я могла заставить их ответить за свои слова, но у меня даже не было оружия, чтоб суметь пригрозить им. Да и будь оно, я бы просто-напросто погибла от рук подчиненных принца Талингана, едва обнажив меч. Пришлось терпеть несколько часов, пока мы не закончили обход главной улицы царства и не двинулись в обратный путь. От меня ужасно воняло, я вся была перепачкана, что из-за этого меня еще и стошнило. На одежде не осталось ни единого чистого участка, чтоб протереть хотя бы лицо.

Как и сказал Нориндан, меня не усадили в повозку, а продолжали вести привязанной. Страх сковал все тело. Мне было страшно, что наследный принц решил меня подставить, но на солнце моя жизнь улетучится за одиннадцать часов и смерть эта будет страшнее, чем мгновенная от клинка.

Небо на горизонте стремительно светлело, и едва оно окрасилось в алый, я упала на колени, оказываясь идти дальше. Меня провезли в этом положении по земле, отчего кожа больно содралась до крови.