В спортзале она провела полтора часа – правда, напрягалась не сильно, боялась перегрузить организм, – а затем отправилась в кухню-столовую.

После плотного ленча, снова почувствовав себя человеком, Роуан послала отцу эсэмэску.

«Пожар потушили. Я в порядке. Люблю, Ро».

Теперь ей предстояло проверить парашют, который она развесила накануне. Пока она выискивала дырки, освобождала ткань от сучков и шишек, вошли Мэтт и Либби.

Ро оторвалась от своего занятия.

– Что-то вы какие-то вялые.

– Почему ты не напомнила, что перед сном нельзя нажираться? – Либби прижала ладонь к животу. – Я до пяти утра не могла заснуть, лежала и пыхтела, как выброшенный на берег кит.

– А ты, Ро, так и не добралась до столовой, – заметил Мэтт, раскладывая свой парашют.

– Когда я смыла всю грязь, то едва добралась до кровати. Спала как убитая. – Ро улыбнулась Либби. – А завтрак мне принесли в номер. Потом я полтора часа отпахала в спортзале, опять поела и, между прочим, готова повторить.

– Очень мило. – Либби расстелила свой парашют. – Здесь приносят завтрак в номер?

– Галл принес мне сандвич.

– В Мизуле вы это так называете?

Роуан подняла палец.

– Только сандвич! Но парень действительно заработал очки. Кто-нибудь из вас видел Бензопилу?

– Да, я заглянула к нему до того, как столкнулась с Мэттом. Он показал мне свои стежки.

– В Калифорнии вы это так называете?

– Случается.

– Стовику повезло, – подал голос Мэтт, исследуя парашют. – Только мясо задело. Дюйм в любую сторону, и песня была бы совсем другая.

– Все сводится к дюймам, да? – Либби погладила парашют. – Или к секундам. Или к крохотной ошибке. В результате интригующий шрам или… – Она осеклась, побледнела. – Прости, Мэтт, я не подумала.

– Ничего. Ты даже не была с ним знакома. – Мэтт откашлялся. – Честно говоря, до вчерашнего дня я не знал наверняка, смогу ли снова это делать. Я стоял у люка, смотрел вниз, ждал, когда выпускающий хлопнет меня по плечу… и не знал, смогу ли снова прыгнуть в огонь.

– Но ты прыгнул, – прошептала Роуан.

– Да. Я говорил себе, что вернулся ради Джима, но пока я не прыгнул… Ты права, Либби. Речь о дюймах и секундах. И о судьбе. Поэтому нельзя сдаваться. Что бы ни случилось. – Мэтт вздохнул. – Ро, ты слышала, что Долли вернулась?

– Нет. – Роуан от удивления выпустила из рук парашют. – Когда? Я не видела ее на базе.

– Вчера приехала, когда мы были на пожаре. Зашла ко мне сегодня утром, после завтрака. – Мэтт не отрывал взгляда от парашюта. – Она отлично выглядит. Хотела извиниться за свое поведение после смерти Джима.

– Хорошо, – произнесла Роуан, но у нее мурашки побежали по коже.

– Я сказал ей, что она и перед тобой должна извиниться.

– Необязательно.

– Нет, это важно.

– Можно спросить, кто такая Долли? Или я не должна лезть в ваши дела?

– Она работала здесь поварихой, – ответила Роуан. – У них с Джимом был роман. Вообще-то, она крутила со многими, но большую часть сезона посвятила ему. Она тяжело перенесла его смерть. Что вполне объяснимо.

– Она набросилась на тебя с кухонным ножом, – напомнил Мэтт. – Ничего объяснимого в этом нет.

– Господи, – воскликнула Либби, вытаращив глаза.

– Ну да, было дело, – кивнула Роуан.

– Почему?

– Я в тот день была напарником Джима. Ей нужно было на ком-то сорваться, найти виноватого. Она обезумела, замахнулась на меня ножом. Честно говоря, она обвинила нас всех. Сказала, что это мы его убили… – Роуан умолкла, подождала, не добавит ли что-нибудь Мэтт, но он не проронил ни слова. – Сразу после… случившегося… она уехала… Вряд ли кому-то приходило в голову, что она вернется или что ее возьмут назад, если уж на то пошло.