– Не парь мне мозги, городской пижон. Ты не отличишь блуграсс[10] от кантри-рока.

Галл спокойно глотнул еще пива и пропел сильным, чистым тенором:

– Мне к тоске не привыкать… Я страдал всю жизнь свою…

Доби ткнул его в грудь, теперь уже кулаком, но довольно ласково.

– Да ты сплошной сюрприз, Галливер! И голос у тебя что надо. Мог бы залезть в клетку и показать деревенщинам, как это делается.

– Пожалуй, я просто выпью пива.

– Валяй. – Доби запрокинул бутылку, допил остатки. Рыгнул. – Я пошел за женщиной.

– Желаю удачи.

– Удача здесь ни при чем. Главное – стиль.

Неповторимый стиль, думал Галл, глядя, как приятель гарцует к столику, занятому четырьмя женщинами.

Наслаждаясь моментом, он снова облокотился о стойку и обвел взглядом зал.

Триггер, верный своему слову, уже нашел партнершу и с энтузиазмом топтался на танцплощадке. Мэтт, верный своей Энни, сидел за столиком с Маленьким Медведем, новичком Стовиком и одним из пилотов, прозванным Стетсоном за обтрепанную, но любимую черную шляпу.

И, конечно же, Роуан. Она с аппетитом поглощала оранжевые начо в компании Дженис Петри, Гиббонза и Янгтри. Когда Ро тряхнула головой и рассмеялась, в ее ушах закачались, засверкали сережки.

Впервые со дня их знакомства Галл видел на ней серьги, и она явно подкрасила глаза и губы: они стали более дерзкими. А когда Картежник сдернул ее со стула и потащил танцевать, Галл отметил, что джинсы обтягивают ее попку так же соблазнительно, как простая голубая футболка – грудь.

Когда Картежник закружил Ро, она поймала взгляд Галла и озорно улыбнулась ему, поразив в самое сердце. Ладно, если она решила убить его, он не станет мешать, даже подойдет поближе. Галл заказал еще одну бутылку пива и пошел к ее столику.

– Привет, новичок. – Дженис отсалютовала ему истекающим соусом начо. – Хочешь потанцевать?

– Я выпил слишком мало, чтобы танцевать под это.

– Да уж, и захочешь, хуже не сразу найдешь. – Дженис похлопала по пустому стулу Роуан. – Но еще пара бутылок, и они покажутся нам виртуозами.

– Кажется, ты здесь не впервые.

– Не станешь Зули, если не переживешь хоть один вечер в «Тащи веревку». – Дженис оглянулась на ввалившуюся в бар компанию. – Во всей его прелести.

– Местные?

– Вряд ли. Взгляни на их сапоги. Новые и дорогущие. – Дженис подлила в свою кружку пива из стоящего на столе кувшина. – Думаю, городские явились за местным колоритом.

Вновь прибывшие прямиком двинулись к бару. Тот, что шагал впереди, протиснулся сквозь толпу, шлепнул на стойку банкноту и проорал:

– Виски и женщин.

Может быть, парень напрашивался на неприятности, возможно, просто хотел быть услышанным, но, судя по улюлюканью и гоготу его приятелей, компания уже успела где-то набраться.

Несколько человек подвинулись, освобождая место, бармен налил заказанное спиртное. Предводитель залпом выпил свой виски, хлопком припечатал пустой стакан к стойке.

– И женщин, я сказал!

Его спутники опять загоготали. Ищут неприятностей, решил Галл, а поскольку лично он неприятностей не искал, то вернулся к наблюдениям за Роуан, танцующей под визгливую пародию на песню «Когда заходит солнце».

Дженис наклонилась к его уху.

– Ро сказала, что ты работаешь в галерее игровых автоматов.

– Вы перемывали мне косточки?

– Естественно. Мы ежедневно обмениваемся новостями в комнате самоподготовки. Обожаю галереи. Я ас пинбола. У тебя есть пинбол?

– Два. Новый и классический.

– Классический? – Дженис сощурила большие карие глаза. – Неужели хай-спид?

– Он и есть настоящая классика.

– Мой самый любимый! – Дженис хлопнула ладонью по столу. – Когда я была маленькой, в ближайшей галерее стоял ободранный старый автомат. Я так навострилась, что могла целый день играть по одному жетону. И свой первый французский поцелуй подарила парню за пять бесплатных игр. – Она вздохнула. – Хорошее было время…