– И ты туда же?

– Нет. – Он поднял руки, капитулируя. – Нет, мадам, даже не думаю.

– Пожалуй, у тебя есть капля мозгов. Забери своих дуроломов, пока я не разозлилась. Видишь ли, когда я злюсь, я просто слетаю с катушек.

– По-моему, она прекрасно справилась сама, – заметил Доби.

– Неподражаемо. – Галл приложил руку к сердцу. – Я влюблен.

– А я не хотел бы влюбиться в женщину, которая может вымыть мною пол.

– Кто не рискует, тот не выигрывает.

Полдюжины Зули решительно выпроводили раздолбаев, прекрасно обойдясь без помощи Галла.

Роуан снова повернулась к стойке, демонстративно одернула футболку.

– Так как насчет текилы, Большой Нейт?

– Сейчас налью. За счет заведения.

Галл вернулся к столику, и вскоре подошла Ро с полным подносом.

– Ты готов?

– Выставляй, милашка. Принести лед для суставов?

Ро пошевелила пальцами.

– Ничего страшного. Я люблю прокатить колобков по полу.

– Злобных пьяных колобков, как я слышал.

Роуан со смехом плюхнулась на придвинутый Гиббонзом стул.

– Посмотрим, какой ты, когда выпьешь.

Они опрокинули по первой стопке. Текила обожгла язык, горло и горячим ручейком скользнула в желудок. Галл, не отрываясь, смотрел Ро в глаза и понимал, почему его с самого начала тянуло к ней. В ее ясных голубых глазах было так много жизни! Сейчас в них сверкали вызов и насмешка и еще что-то, очень интимное и обжигающее не хуже текилы.

Приноравливаясь к заданному темпу, Галл поднял следующий стаканчик с толстым дном, но все его мысли были о Роуан. Взять хотя бы ее рот, широкий, но в самую меру. Ее губы, словно чуть припухшие, особенно нижняя, так легко и естественно изгибающиеся в самодовольной улыбке. Неудивительно, что ему не терпится их распробовать.

– Как ты, крутой парень?

– Нормально. А ты, Шведка?

В ответ она чокнулась с ним третьим стаканчиком, и они одновременно опрокинули в себя содержимое. Ро поднесла к его губам ломтик лайма.

– Знаешь, что я люблю в текиле?

– И что же ты любишь в текиле?

– Все. – Озорно рассмеявшись, она выпила четвертую порцию с тем же удовольствием, что и первые три, и одновременно с Галлом хлопнула стопкой о столик.

– А что еще ты любишь? – спросил Галл.

– Хмм. – Ро залпом выпила пятую порцию. – Я люблю прыгать в пожар и таких же психов, как я. – Она отсалютовала друзьям полным шестым стаканчиком, удостоилась аплодисментов и грубых шуточек и откинулась на спинку стула. – Я люблю сражаться с пожаром, люблю папочку, оглушительный рок-н-ролл в жаркую летнюю ночь и крохотных щенков. А ты?

Галл тоже откинулся на спинку стула с последней стопкой в руке.

– Согласен со всем перечисленным, кроме твоего папочки. Я с ним не знаком.

– И в огонь ты еще не прыгал.

– Верно, но готов полюбить и это. Я питаю слабость к оглушительному року и крохотным щенкам, однако предпочитаю больших лохматых псов, а в жаркую летнюю ночь – не менее жаркий секс.

– Интересно. – Они опрокинули по последней стопке и снова удостоились аплодисментов. – А мне казалось, что ты любитель кошек.

– Ничего не имею против кошек, но большому лохматому псу всегда нужен свой человек.

Ро вскинула голову, и ее сережки снова закачались.

– Любишь, чтобы в тебе нуждались?

– Пожалуй.

Вместо «ага» она ткнула в него пальцем.

– Я же говорила, что ты по уши в романтизме.

– Убежденно. Не хочешь попробовать жаркий секс, не дожидаясь жаркой летней ночи?

Ро снова вскинула голову и расхохоталась.

– Щедрое предложение… но нет. – Она хлопнула ладонью по столешнице. – Однако могу принести еще по шесть стопок.

Да поможет ему бог.

– Валяй. – Он похлопал себя по нагрудному карману. – Пожалуй, я имею право выкурить сигару перед следующим раундом.